Удержи любовь слезами. Тигран Казарян

ов машин. Он поднял синюю военную кепку и начал вытирать пот со лба бумажной салфеткой. Тяжело вздохнув, повернулся к следующему за ним подчиненному:

      – Ты это им скажи!

      Он кивнул в сторону бесконечного потока машин, которые плотно, одна за другой, стояли в несколько рядов по обе стороны границы.

      Жара, гул моторов, непрерывные сигналы и непристойная ругань. Разгоряченные солнцем люди рвались, как могли, пройти очередную границу. Летний отпуск позади, а теперь надо живым и здоровым добраться домой. Чтобы все накопленное за время отдыха не улетучилось к концу пути.

      – Кому сейчас хорошо, так это тем, – и командир с ухмылкой кивнул в сторону грязных оборванцев.

      Те же – бегали с тряпками и ведрами среди машин и настойчиво предлагали почистить стекла. Некоторые соглашались, протягивая монеты. Другие раздраженно отмахивались. Чистильщики отличались от своих клиентов не только, мягко говоря, неопрятной одеждой, но и внешностью. Как-то не совсем они были похожи на среднестатистического европейца. Сирийцы, афганцы, иракцы… Дети и мужчины среднего возраста. Ну и цыгане, конечно, которым было проще в этом привычном занятии и с правом на работу.

      – Эй, ты, как тебя там? – сержант окликнул молодого беженца.

      Тот повернулся к нему и с широкой улыбкой ответил:

      – Садик! Меня зовут Садик.

      – Ок, Садик. Я тебе говорил, чтоб ты со своим братом не приближался к границе. Сколько лет твоему брату?

      – 7 лет.

      – А тебе?

      – Мне… – Садик замялся. Он давно уже решил скрывать о себе некоторую информацию. – Мне двадцать пять.

      – Что-то ты старше выглядишь.

      – Сержант, не брейся, не мойся и отпусти волосы до плеч. Тебе тоже будут давать больше.

      – Ладно, остряк, проваливай отсюда. Еще раз близко подойдешь – арестую!

      Садик широко расставил руки. В одной руке повисла тряпка, в другой – ведерко. Он слегка склонил голову набок и улыбнулся:

      – Да что медлить, начальник, арестовывай.

      Потом повернулся и обратился к брату:

      – Пошли отсюда, Нух.

      Мальчик послушно потопал за ним.

      Садик был парнем спортивного телосложения, ростом около метра восемьдесят, с острыми, довольно правильными чертами лица, густыми тонкими бровями, едва заметно сросшимися на переносице. Нос обычных размеров чуть с горбинкой. В целом, вполне обычное для уроженцев Востока лицо… Несколько, возможно, портили его внешность слегка вьющиеся распущенные длинные волосы. Когда-то у него была строгая прическа… Несмотря на это, его внешность привлекала внимание обоих полов. Он был импозантным парнем.

      Им обоим, Садику и Нуху, приходилось несладко. Не имея в виду жизнь как таковую, их жизнь трудно было назвать жизнью. Это касалось и работы: конкуренция не щадила никого и в этой нише труда. Все больше и больше мигрантов прибывало и не так много выбывало из их рядов. Последние – это те, которые со временем всевозможными путями пробирались через границу. И через следующую, и так дальше, до заветной цели. А стремились они в основном в Германию, Англию, Скандинавию и Францию.

      На границах Европы в летнее время, то есть в разгар каникул, творилось нечто ужасное. Ад, одним словом. Из-за миграционного кризиса ужесточился паспортный контроль. Машины собирались на границах в тянущиеся десятками километров вереницы.

      Трудно представить этот кошмар, если вы сами не побывали в нем, доехав до пропускного пункта, где машины уже стоят в очереди, скажем, уже утром, а границу пройдете, возможно, только к вечеру. Вы стоите в этом заторе в ужасно утомленном состоянии. Мечтаете наконец принять дома душ и растянуться на мягком диване. Ну а сейчас вам приходится воевать за место в очереди, сигналя и ругаясь с другими водителями. Порою ссоры перерастают от напряжения в ожесточенные драки и аварии. Старые машины перегреваются и выходят из строя в этом аду, дополнительно замедляя движение в очереди. Все это приводит путешествующих в безумное состояние.

      Садик наклонился к маленькому Нуху. Такой труд можно было бы признать недетским, но только не в отношении неутомимого мальчугана.

      – Не устал я, Садик! Точно, не вру. Вон, посмотри лучше туда! – мальчик кивнул в сторону одной из машин. – Пока никто не добрался до нее, побежали ее мыть!

      Садик выпрямился и, прикрыв глаза от солнца ладонью, увидел метрах в двадцати вновь прибывшую машину. Тачка была из дорогих новых моделей с немецкими номерами. А значит, могут хорошо заплатить.

      Оба парня устремились к рабочему месту, гремя ведрами. Достигнув цели, они поняли, что не зря оказались тут: переднее стекло, действительно, было грязным от летней дорожной пыли и налипших мертвых насекомых.

      Они быстро заняли свои привычные места: старший моет переднее, ветровое, а младший – заднее стекло. Поровну: по величине площади работы.

      Сначала Садик не мог сквозь стекло увидеть пассажиров. Грязь и солнечное отражение позволяли разглядеть лишь силуэты людей. Он начал бойко и весело чистить