Должность во Вселенной. Время больших отрицаний (сборник). Владимир Савченко

молодая, поняла и выполнила его волю, не поставила на своем. И пустота в доме, где есть все, кроме детей.

      – Может, тебе туда привозить что-нибудь? – спросила она. Пец мотнул головой. – Ах ну да: дом есть дом, семья есть семья… – Юлия Алексеевна улыбнулась; в этой улыбке была снисходительность к его упрямству и немного горечи: дом-то есть, а вот семья…

      «В сущности, она была создана именно для семейной жизни, – подумал Валерьян Вениаминович, – для жизни с многими детьми: выкармливать их, тетешкать, воспитывать, заботиться… А вышло вот как. Не получилось».

      – Приляжешь отдохнуть?

      – Нет. Обратно.

      – Обед готовить?

      Пец задумался. Приезжать еще и обедать, снова терять полтора нулевых часа – слишком роскошно даже для директора.

      – Знаешь, – неожиданно решил он, – приготовь что-нибудь… потранспортабельнее – и привези туда. Кстати, поглядишь, что у нас там делается, тебе будет интересно.

      Глава 11

      …Корневу Корнево

      Возможность подобна женщине: она теряет 9/10 привлекательности после овладения ею.

К. Прутков-инженер. Мысль 155

I

      187-й день Шара: 6 апреля, 10 час 18 мин 34,27 сек Земли

      В зоне: 2 + 0 апреля, 20 час 37 мин

      На уровне координатора: 6 + 3 апреля, 5 час 19 мин

      Место: аэростатная кабина

      На уровне К150 (крыша башни): 6 + 64 апреля, 10 час 25 мин

      …Сколько К-времени и какое оно было здесь, на полуторакилометровой высоте над крышей, они не знали, и гадать не имело смысла. Всюду была тьма, только далеко внизу вырисовывалось тусклое багряное кольцо вокруг черного пятачка крыши. Они полулежали в откидных самолетных креслах: Корнев и Васюк-Басистов по обе стороны белой короткой трубы телескопа, Терещенко левее и ниже их, за пультом локатора. Антенны локатора торчали по обе стороны кабины, будто уши летучей мыши. В кабине тоже было темно, лишь индикаторные лампочки приборов рассеивали слабый свет.

      – Вон еще?.. – Корнев откинулся к спинке кресла, приложил к глазам бинокль, поймал в него бело-голубой штрих с яркой точкой в начале, который не то возник в густой тьме над ними, не то выскочил из глубины ядра. Точка трепетала в беге, штрих менял длину.

      Васюк резво наклонился к окуляру искателя, быстро завертел рукоятками телескопа – но не успел: «мерцание» расплылось, исчезло. Все длилось секунды. Анатолий Андреевич откинулся в кресле, вздохнул.

      – А вон вихрик! – Корнев направил бинокль в другую сторону: возникшие там, чуть левее темного зенита, «мерцания» образовали крошечный фейерверк – флюоресцирующее пятнышко величиной с копейку. Оно быстро развилось в «вихрик» с двумя рукавами и ярко-голубым пульсирующим ядром; затем все превратилось в сыпь световых штрихов, тьма вокруг них очистилась от сияющего тумана. Еще через секунду точечные штрихи расплылись в туманные запятые, а те растворились в темноте.

      – О дает! – сказал Терещенко. – Красиво.

      Васюк-Басистов