Должность во Вселенной. Время больших отрицаний (сборник). Владимир Савченко

Вениаминович!

      Останавливать руководителей внизу, обращаться к ним было запрещено категорическим приказом. Но это был исключительный случай: перед Пецем возник референт Синица. Он шагал от башни, но развернулся, пошел рядом с директором:

      – Я говорю: может, внизу их поводить подольше, пока… – Он не окончил вопроса. – Тоже есть что показать.

      Валерьян Вениаминович покосился на него. У референта Синицы были круглые щеки, мягкие черты лица, густая шевелюра; по-женски длинные ресницы придавали глубину ясным глазам – и по глазам было видно, что он все понимает. Референту было двадцать восемь лет.

      – Нет, Валя, – отрубил на ходу директор. – Пусть идут куда пожелают, смотрят что захотят. Вы – только провожатый. Все!

      Пец вошел в кабину сквозного лифта осевой башни. Вместе с ним втиснулись еще человек пятнадцать, явно сверх нормы. Ну да пока бог миловал. За минуту подъема директор успел кое с кем поздороваться, перекинуться словом.

IV

      187-й день Шара: 6 апреля, 8 час 28 мин 25 сек Земли

      На уровне координатора: 6 + 2 апреля, 15 час 33 мин

      На уровне К150 (крыша башни): 6 + 52 апреля, 23 час

      В такие именно К-времена (поди знай, которое из них главнее!) лифт доставил Валерьяна Вениаминовича на его рабочий уровень. Здесь можно было вымыть руки и смочить виски в туалете, вздохнуть полной грудью, не спешить. Кольцевой коридор устилала зеленая, изрядно затоптанная дорожка; двери были обиты кожей, паркет натерт, стены выкрашены до уровня плеч под ореховое дерево.

      «Иллюзия бюрократического уюта», – усмехнулся Пец.

      Здесь – как и в кабинете его, он знал, как всюду – был тот же «эффект НПВ-призмы»: что выше – голубее, что ниже – с бурым отливом.

      «Не вписывается неоднородное пространство-время в наш деловой подход – от сих до сих и с извлечением пользы, – подумал Пец. – Выпирает, охватывает все и вся, красит все и вся».

      Здесь иначе слышался звук соток, звук текущего времени: др-р-р-р… – ровный треск. Сотые доли секунд при К7,5 уже разделялись, различались.

      Утренняя секретарша Нина Николаевна, миловидная худенькая женщина средних лет, поднялась навстречу директору. Валерьян Вениаминович поздоровался, тронул дверь в приемной слева, корневскую: заперта.

      – А где?..

      Секретарша указала в потолок:

      – На самой макушке. Налаживает прием грузовых вертолетов и монтаж.

      – Монтаж чего?

      – Неизвестно.

      – Свяжите.

      – Там нет ни линии, ни инверторов.

      – Передайте связистам, чтобы… – Пец взглянул на стену, на электронное табло, указывавшее время всех уровней, – через час координатора связь была. Сводку! – Взял сколотые листки, вошел в кабинет.

      Столы буквой Т, стулья, кресла, стол-пульт с телефонами, коммутатором и двумя телеэкранами, коричневая доска на глухой стене, диван со стопкой белья (Валерьяну Вениаминовичу нередко приходилось прихватывать здесь несколько часов сна); шелковые портьеры закрывали пятиметровую