Хитон погибшего на кресте. Геннадий Левицкий

«Не успеешь!» принялся душить другого. Благо легионеры были столь же скоры. Они расцепили руки, сжимавшие горло, и несколькими ударами свалили нападавшего. Затем вытолкали из толпы изъявившего желание говорить и поставили его пред легатом.

      – Слушаю тебя, благоразумный человек, – с трудно скрываемой надеждой промолвил Пилат.

      – Мой отец останется жив? – спросил мужчина хриплым голосом.

      – Конечно. Я же обещал.

      – И все пленные будут отпущены на свободу? – вновь спросил иудей, растирая руками шею.

      – Да, – вновь согласился Пилат. – Разве что, тот, который пытался тебя задушить… Выбери сам для него вид казни.

      – Пусть и он получит жизнь и свободу, как все.

      – Это твое желание… Теперь ты скажешь, где искать Бар-Симона?

      – Он прячется в пещере. Я покажу вам ее.

      – Хорошо. Все пленники получат свободу, как только мы поймаем разбойника. А пока проводите их в городскую тюрьму, отца этого юноши разместите отдельно от всех, – распорядился Пилат и обратился к изменнику: – Ты получишь большую награду, если не соврал.

      – Мне ничего не нужно. Только исполни свои обещания, римлянин.

      Пленник не обманул. У подножия горы мирно паслись лошади, их сторожил один из бежавших разбойников. Охранника удалось поразить стрелой так удачно, что ни один лишний звук не потревожил окрестности.

      Римляне столь же тихо проникли в пещеру с беспечно отдыхавшими разбойниками. В коротком бою все они были повержены. Раненого Бар-Симона схватили живым, как и хотел Понтий Пилат. Он был распят у городских ворот спасенного от разорения Ермона.

      В тот же день пленные покинули темницу и побрели в сторону Иудеи, только старик, поддерживаемый сыном, направился прямо в противоположную сторону. Путь на родину для них был закрыт навсегда.

      Через месяц безвестного всадника Понтия Пилата вызвал всесильный император Тиберий. Хотя доблестный легат не имел причин для опасений, внутренний трепет охватил его тело. Слишком противоречивые слухи ходили о повелителе римлян.

      Милость Тиберия

      Тиберий не был родным сыном предыдущего владыки Рима – Октавиана Августа. Он родился в семье, далекой от самой высокой власти, и только череда случайностей вручила ему мировую державу, можно сказать, насильно, против его воли. Главные причины этих случайностей: изощренный ум его властолюбивой матери – Ливии и любвеобильность Августа.

      Отец будущего императора, Тиберий Клавдий Нерон, находился в стане политических противников Августа и долгое время скитался по миру с женой и малолетним Тиберием. После заключения в 40 г. до н. э. Брундизийского мира между Октавианом и Антонием, он, как и многие беглецы, получил амнистию и смог вернуться в Рим. Естественно, вместе с мужем поселилась в Вечном городе и блистательная жена – Ливия, которой Нерон так гордился.

      Октавиан с первого взгляда влюбился в бесподобно красивую и обладавшую редкостным умом супругу недавнего противника.