Детонатор для секс-бомбы. Дарья Калинина

вместе с Вадькой, цвет лица которого потихоньку сравнивался с цветом его белой рубашки. Мишу следователь тоже позвал в кабинет. Прошло еще некоторое время, и из кабинета следователя донеслись рыдания Вадьки.

      – Не убивал я ее! Не убивал! Я когда пришел, она уже мертвая лежала!

      – Слышишь?! – встревожилась Дуня. – Не признается.

      – Да что с того? – зевнула Мариша. – Все против него говорит. Он наследник, ему нужны деньги, он был у Таньки, как раз в то время, когда ее убили. Что тебе еще нужно?

      – Вообще-то лучше, чтобы он признался, – с тревогой ответила Дуня.

      – Признается, – буркнула Мариша. – Посидит денек в камере и признается.

      Но тем не менее в ее душу закралось сомнение. Очень уж правдиво звучал голос Вадьки, наконец не выдержавшего и признавшегося, что да, был он у Таньки в тот роковой вечер. Но голос мужика, рассказывающего, как они договорились с Танькой встретиться у нее дома в половине десятого, дрожал и прерывался. Мариша приникла ухом к двери и отлично слышала весь разговор.

      – Да, Танька меня сама пригласила, – твердил Вадька. – Сама мне позвонила накануне и предложила встретиться у нее. Мы с ней договорились, что вечером она подкорректирует время и мы встретимся. Так и было. Мы созвонились, и она просила меня приехать к половине десятого. Но я приехал чуть раньше. Долго звонил, но Танька не открывала. Так как несколькими часами раньше мы созванивались и Танька поклялась, что будет дома, я решил, что она просто заснула. И открыл дверь своими ключами.