Солнечный ветер. Валерий Рощин

превыше всего остального. Весомым бонусом шли острый язычок без хрящевых тканей и великолепная память, в анналах которой хранились тысячи анекдотов и незаурядных историй.

      Про свою малую родину Влад Ритвицкий любил говаривать словами известного классика: «Родятся коренные уральцы на местных литейных заводах; при их рождении присутствует не акушер, а механик с кувалдой».

* * *

      – Эх, мать моя Рита… Нет, ты все-таки молоток! Это ж надо, кем стал, а?! Космонавтом! На орбитальной станции был! Скоро, наверное, Звезду Героя вручат?

      – Да какую Звезду?! За что?! И вообще… довольно обо мне, – отмахнулся Сергеев. Только что он коротко рассказал товарищу о своих «успехах» на орбите и больше не желал возвращаться к надоевшей теме. – Слетал один разок к станции и то неудачно. Так что… лучше ты что-нибудь расскажи. К примеру, о наших сослуживцах-дальневосточниках. Видел кого-нибудь?

      Рита как-то сразу потемнел лицом, опустил взгляд.

      – Доходят разные слухи. Но лучше б не доходили.

      – Чего так? В чем дело?

      – Бивень спился, Валерка Золотухин погиб в катастрофе при перегонке борта, Саня Дроздов умер, Кольку Трёкина помнишь?

      – Это такой белокурый весельчак родом из Сызрани?

      – Ну да. Хороший парень: добрый, улыбчивый. Попивал, правда, но человеком был замечательным – со светлой душой.

      – Конечно помню! А что с ним?

      – Разбился на мотоцикле. Влад Кудряшов отмучился – цирроз, Борька Маслов уволился, нашел за рубежом родственников и навсегда умотал из страны…