Холодная зона. Яна Завацкая

и на счетах, оказывается, была кругленькая сумма.

      – Мы не хотели, чтобы ты об этом узнала по каким-то иным каналам, – негромко произнес Павел, – поэтому вот. Пригласили.

      – К тебе все это не имеет отношения, – успокаивающе добавила Лада, – ты не можешь отвечать за то, что твои родители делают. Но я представляю, что ты сейчас чувствуешь.

      Лийя пробежала глазами бумагу. Следственный изолятор. Суд через две недели.

      – Что теперь будет? – подчеркнуто спокойно спросила она.

      – Да ничего страшного, – ответил Павел, – ты только не волнуйся. Конечно, если бы там было только нарушение трудового законодательства – его многие фирмачи нарушают, это ладно. Лишили бы права на предпринимательскую деятельность, и все дела. Но тут хуже – хищения, налоги. Видимо, высылка в Зону Индивидуализма. Ты ведь не часто видишься с родителями?

      – Нет. Но…

      Павел заговорил, внимательно глядя ей в глаза:

      – Пойми, ты от этого не становишься хуже. Ты не плохая. Не думай, что это тебя как-то пачкает. И потом, в школе никто не узнает. Если хочешь, рассказывай сама, нет – значит, не узнает никто. Хотя в юнкомовском коллективе, конечно…

      – Там ничего, – сдавленно сказала Лийя. Среди юнкомов были приняты несколько другие отношения, чем в школе вообще. Более открытые, прямые и требовательные. Ее это не пугало.

      В школе никто не узнает и не станут на нее смотреть, как на ненормальную. Хотя ведь и так не стали бы! Мало ли у кого какие родители. Есть и те, у кого родители в ЗИНе.

      – Тебя пугает все это?

      Лийя подумала и качнула головой. А потом вдруг заплакала, уткнув лицо в ладони. Лада подошла, села рядом, обняла ее за плечи. Ли ткнулась в грудь Ладе и зарыдала, громко всхлипывая и хлюпая носом. Никто ничего не говорил, и, поплакав, она высморкалась в платочек, протянутый Павлом.

      – Ты отдохни сегодня, – непривычно мягко произнес куратор, – тебе надо привыкнуть к этой мысли.

      – Я… ничего, – пробормотала Ли.

      – Пойми, ты не имеешь к ним отношения. Ты не совершала преступлений. У нас не так уж мало ребят, родители которых тоже осуждены за что-то. Или даже лишены родительских прав. В таких случаях ведь детей всегда отправляют в коммуну. Родители – одно, ты – другое. У тебя своя жизнь. Ты – сама по себе, – настойчиво толковал Павел.

      Ли хотелось только уйти, причем как можно скорее, уйти подальше в лес, бродить там и никого больше не видеть.

      Раньше, в буржуазном мире, было принято людей за разные преступления сажать в тюрьму. Еще была смертная казнь. Тюрьма или исправительный лагерь – это охраняемое здание или зона, где содержатся люди под стражей, их кормят, предоставляют спальное место, медицинское обслуживание. Обычно люди там работали. Предполагалось, что все помогает их исправлению. На деле обычно выходило наоборот. В Первом Союзе проводили эксперименты, организуя из заключенных трудовые коллективы. Но это мало помогало изменению личности