Стальное поколение. Александр Афанасьев

трудом поднявшись, выбрался обратно в торговый зал. Покупателей там было гораздо больше, чем минуту назад.

      – Что? – тревожно сказала женщина – «студентка на прогулке».

      – Ушел… бози тха[53]…

      Женщина достала из сумочки массивную рацию, выдвинула антенну. Под курткой – такую было не спрятать…

      – Товарищ майор… пост девять… объект оторвался в районе…

      – Давайте… перевяжем… – засуетилась Роза Ивановна.

      – Да пошла ты! – молодой человек плюнул и пошел на выход.

* * *

      Полкилометра пробежал – предынфарктное состояние и летящие из всех дыр сопли. Сбил дыхание… времена Дивизии Дзержинского остались далеко в прошлом. Правила работы он знал – в одних школах учились. Сейчас начнут перекрывать квадраты, этот и соседние. Могут осмелиться дать ориентировку по городу через ГУВД… не указывая причины задержания. Могут осмелиться – потому что дать ориентировку на задержание полковника государственной безопасности из Особой инспекции КГБ СССР – само по себе если и не преступление, то действие требующее объяснений. Хотя если у них все вась-вась, милиция может и отбрехаться. Накатают заявление о грабеже, дадут в ориентировку похожие приметы – поди, докажи. Это в России милиция и КГБ на ножах, а здесь – в не совсем уже советской республике…

      В тени дерева – достал платок, кое-как привел в порядок лицо, затем одежду – постарался убрать хотя бы самые вызывающие пятна. В таком виде – он и без ориентировки хорош, любой патруль попросит документы.

      Ржавчину платком убрать проблематично, но что получилось – то получилось.

      Сверился с указателем на боковом доме. Пришел – а точнее прибежал – правильно.

      Глянул по улице. Люди, редкие машины – в основном машины стоят на приколе. Топливо по карточкам здесь, без проблем заправиться только государственным машинам и машинам «своих людей», для которых законы здесь не писаны. Остановлено автобусное сообщение райцентров в Ереваном – для того, чтобы люди не смогли добраться до Еревана и попасть на митинг, по этим же причинам до предела ограничена продажа бензина – хотя бензина хватает. Не совсем советская республика.

      Шагнул во двор – как в холодную воду. В таком виде – глупо прикидываться кем-то, растрепанный мужик средних лет сам по себе бросается в глаза. В Минке, когда они на практических занятиях водили друг друга – ему было сложнее всего оторваться. Высокий, видно в толпе. Приходилось придумывать, работать головой – как и всегда.

      Как и было условлено – пошел по правой стороне. Дома тут старые, еще времен Царя. Хорошие дома, тогда не приноровились воровать при стройке.

      – Извините…

      По-русски. В последнее время в Ереване было как то не приято разговаривать по-русски.

      – Да?

      – Не поможете?

      Мужик. Какая-то штука в большой коробке – наверное, телевизор.

      – Конечно, помогу.

      – Вот спасибо, дорогой…

      Коробка оказалась неожиданно тяжелой. Внесли в подъезд.

      – Извините…

      Руки

53

Сын проститутки (армянск)