«Катюши» – «Сталинские орга́ны». Артем Драбкин

огонь. Когда их подняли на дорогу, один командир танка подходит ко мне и выражается так, что в ушах море чертей. Но там весь экипаж оглушен был, и их отправили в санбат, а у меня старшина бывший механик-водитель. Я ему говорю: «Ты сможешь управлять?» «Смогу». Так и пошли – я за командира танка, старшина – механик-водитель, мы шли замыкающими колонны. Этот танк сыграл свою роль.

      Когда немцы на нас стали наседать, в городе уже немецкие танки с мотопехотой были, я батарею с позиции снял и подъехал к городу. Мне комбриг говорит: «Ну, Миша, действуй», – и больше никаких задач мне не поставил. Я посмотрел, там крутая, узкая улица, ну, что мне там делать? А противник наседает. Думаю, что с тыла могут быть неприятности. Я решил развернуть свою батарею, причем расстояние минимальной дальности стрельбы два с половиной километра, а тут всего километра полтора. Ну я батарею развернул, задние колеса приподнял, и когда пехота перевалила через гребень и пошла в нашем направлении, я нанес один удар, причем он оказался очень эффективным. Снаряды – там был еще маленький гребень – некоторые снаряды коснулись этого гребня, и разорвались в небольшой лощине, где как раз немцы и были. И получился рикошет. Это очень эффективно. Потом еще дал залп. Все снаряды израсходовал.

      Одна группа противника пошла вправо, а другая влево. Тут какой-то лейтенант-танкист оказался, я ему дал указание разгромить правую группу, и он ее рассеял. А вторую группу я даже не заметил, там слева был овраг, и эта вторая группа подошла к нашему расположению во фланг, там буквально 10 метров до наших позиций было. Открыли огонь, мы заняли оборону по кювету дороги, а немцы огонь ведут плотный. У меня на батарее один ручной пулемет, из него сначала стрелял старший сержант Усов, он с самого начала войны был в дивизионе, очень толковый человек. Вижу, он лежит, убит. Еще один сержант, Березин, он уже был награжден орденом Красного Знамени, тоже погиб, пуля попала в голову. Я взял пулемет, открыл огонь, и тут ко мне подбежал младший лейтенант-танкист. Даже не знаю, откуда он появился, взял у меня пулемет. Немцы начали гранаты бросать, а наши их хватали и обратно немцам отправляли. Вот мы так: они к нам, а мы к ним. И таким образом, они решили, что не захватят батарею, и ушли, спустились в город. У меня оказалось два погибших, несколько человек ранены, в том числе и один шофер, кто-то ранен был из мотопехоты.

      Я решил, что надо вниз спускаться, там есть медсанбат. Погрузил на боевые машины раненых, сам за руль первой машины, приехали в деревню. Там действительно оказался развернутый медпункт. Тут и командир корпуса, но меня командир бригады обогнал на трофейной машине, остановился:

      – Ну как?

      Я говорю:

      – Много потерь, но я вас спас, я вас прикрыл.

      – Молодец. Доложу командиру корпуса.

      Я приехал в деревню, а тут и командир дивизиона подъехал.

      Я остро переживал потери. Это для меня был второй такой трагичный эпизод.

      Михаил Гаврилович, вы выходили из окружения, 60 человек: какое было настроение?

      У