Тики Ту. Алексей Владимирович Баев

были общие интересы? Упомянутое «чернокнижие»? Что-то иное?

      Но Аль-Заббар, отставив пустую тарелку в сторону, сказала сама:

      – Таня раньше как Нинка была. Такая же лёгкая, естественная… А после аварии… Может, конечно, и не гены. Выжить, несколько недель находясь на грани, и не измениться? Такого, наверное, не бывает. Или всё вместе. Впрочем, вы ж Татьяну и сами видели. О чём разговор?

      – Да, общего мало. Скорее уж, в отца девочка… – согласился Миша, но тут же заговорил о деле.

      То есть, не совсем о деле. И пока даже не о старшей Клюжевой, о которой намеревался разузнать как можно больше.

      – Слушайте, Светлана, а не могли б вы мне рассказать о Власе… Как его? Степановиче? Об отце вашей сестры… Если, конечно, здесь нет секрета.

      Чёрт! И на кой эти фамильные тайны? Словно кто-то за язык дёрнул.

      – Да какой секрет, Михаил? – немедленно отозвалась женщина. – Нет никаких тайн. Просто я сама почти ничего не знаю. Мама почти никогда о нём не рассказывала, а я не интересовалась. Зачем? Кабы родной человек был, а так… Теперь и мать не спросишь, умерла. Таня, естественно, кое-что знает, вот только мы с нею с некоторых пор не общаемся. Помню, в детстве слышала, что Влас Степаныч был неплохим художником. Даже на какую-то премию выдвигался, чуть не на Сталинскую, но потом отчего-то впал к властям в немилость. Посадили. Точно не знаю, что там произошло, но якобы он, выпивая с приятелями, шутки ради нарисовал на бумажке Иосифа Виссарионовича в обнимку с чёртом. А кто-то эту бумажку прихватил. И показал кому надо. Ну, и понеслась… Правда? Вымысел? Легенда? Поди теперь, разбери… Но картины его я видела. Не так давно – тому с полгода, наверное, – у Тани появились два полотна. Где она их откопала – понятия не имею. Говорит, что купила в салоне. Чувствую, что врёт, но выспрашивать не хочу.

      – А это точно его работы? – спросил Миша.

      – Точно. К сожалению… Я сама на экспертизе настояла, когда их только увидела. Заказывала не где-нибудь, а в Третьяковке, – сказала Светлана. – Влас Якушев. Сто процентов. Мол, его рука, даже вопросов нет. Только… Только сюжеты такие, что мороз по коже. Брр…

      Светлана действительно поёжилась.

      – Нормальный человек подобное писать ни за что не станет. Детей ими пугать… И некоторых взрослых. Меня, например, – улыбнулась Аль-Заббар. – А у Клюжевых они в спальне висят. Поэтому вы их вряд ли видели.