Восточная сказка. Подарок для шейха. Анастасия Шерр

не пыталась развязать зубами путы, что крепко сковывали запястья.

      Ей уже три дня как всё равно. Абсолютно.

      Товарки по несчастью в том сыром подвале «просветили» её… То, что ждёт их в будущем – хуже смерти, хотя и она не за горами.

      Она смирилась. Она знала, что больше никогда не засмеётся своим звонким смехом, который так нравился Лёше. Она больше не будет бегать по магазинам с подружками, которые о ней скоро забудут. Она больше никогда не обнимет свою маму…

      Ведь она умерла. Её нет больше. Нет, не мама умерла. Дарина.

      – Я спросить, как тебя зовут? – рыхлый мужчина склонился к ней так низко, что дыхание спёрло от его несвежего дыхания.

      Стоя на коленях, девушка вздрогнула.

      Желудок скрутило, а от подступающей к горлу тошноты потемнело в глазах. Рвотный позыв не заставил себя долго ждать и она свернулась в комочек, пытаясь совладать с неприятным чувством.

      – Дарина…

      – Дарына, – произнёс её имя на свой лад, безбожно его исковеркав. Он словно смаковал его на своих пухлых неприятных губах, отчего девушке снова стало дурно. – Меня зовут Саид. Слушаться меня, Дарына, а то смерть! – произнёс последнюю фразу угрожающе.

      – Хорошо, – непонятно зачем молвила Дарина, как будто он спрашивал её согласия, а не ставил перед фактом.

      – Сэйчас тебя смотреть врач, Дарына. Если ты чиста, тебя продам хорошему чэловэку. Если нэт – в бордэл! – несмотря на его невнятный ломанный русский, Дарина четко понимала, что её невинность сейчас играет самую главную роль.

      Если девушка оказывается девственницей, то ей грозит, в принципе, то же что и остальным из того проклятого подвала – сексуальное рабство. Только она не будет обслуживать всех подряд в одном из публичных домов Эмиратов… Её продадут одному хозяину.

      Конечно, в большинстве случаев (как говорили «знающие» девушки, что попали сюда по своей воле), этим Хозяином оказывается старый, лысый, богатый извращенец, который будет измываться над несчастной девочкой несколько дней, а может и недель, после чего, она останется инвалидом, в лучшем случае.

      В худшем… Её ожидает то, что и остальных.

      Очень мало девушек остаются в живых. Ещё меньше – возвращаются домой. Буквально единицы.

      Дарина не была мечтательницей. Она понимала, что жизнь закончена.

      И не важно, кто её купит. После того, что сделает с ней тот мужчина… Она уже не будет прежней. Её вообще не будет. Только бренное тело будет бороться до последнего. Душа же умерла в тот миг, когда её связали и назвали этим словом…

      Абда[1].

      Она больше не принадлежит себе. Она – невольница.

      Пожилая женщина в тёмном закрытом одеянии осмотрела её с таким скучающим видом, словно занималась этим каждый день.

      На все мольбы девушки она отвечала лишь равнодушным взглядом и не более.

      Может от того, что не знала ни русский, ни украинский язык, а может – привыкла.

      Пару минут она что-то объясняла Саиду, а затем быстро удалилась, надев на лицо какую-то черную тряпку.

      Дарина заметила, что многие женщины здесь ходят с закрытым лицом.

      Она знала, что у мусульманских народов так принято. Но для девушки был в новинку тот факт, что рабство у них привычное дело.

      Как?! Как можно лишить человека воли и свободы? Заставить его быть кем-то, вроде собаки, как?!

      – Ты хороший девочка, Дарына. Твоё тело тебе помогать, – Саид ухмыльнулся мерзкой улыбкой, от которой снова замутило. – Я найти для тебя хороший покупатель, абда. Ты стать подарок.

      Дарина сглотнула. Она плохо понимала этого человека, но то, что удалось разобрать прозвучало как приговор.

* * *

      Амир устало откинулся на спинку мягкого кресла, что любезно подвинул ему метрдотель.

      – Что-нибудь… – услужливый метрдотель не успел договорить, как его резко оборвали.

      – Нет! Оставь меня! – шейх был невероятно зол.

      Мерзавцы, что покушались на его жизнь и при этом убившие Аишу, наказаны. Их тела уже принял в свои объятия погребальный огонь.

      Только вот стало ли ему от этого легче?

      Нет.

      Он по прежнему жаждет крови и насилия.

      – Амир, я рад тебя видеть! – лучезарно улыбнулся ему Али, чувствуя на себе уничтожающий душу взгляд родного брата. – Пусть Аллах продлит твои…

      – Зачем ты пришёл, ничтожество? – не скрывая своего презрения, Амир воззрился на брата.

      – О, ты как всегда любезен, брат мой! – Али театрально возвёл руки к высокому потолку гостиницы и совсем не благородно плюхнулся на диван.

      – Я не буду спрашивать дважды, – как бы между делом заметил Амир, делая глоток воды из высокого стакана.

      – Хорошо, не горячись, дорогой брат. Я ни в коем случае не хотел нарушить твой покой. Просто узнал, что ты в Абу-Даби и решил навестить тебя.

      – Навестил? –

1

Абда – рабыня.