Когда цветут эдельвейсы (сборник). Владимир Топилин

зимы.

      Васька поежился от мысли о леденящем серебристом инее, который падет к утру на этот дикий край, передернул плечами и, в последний раз окинув чистый звездопад Млечного Пути, нырнул в дверной проем хорошо натопленной избушки.

      Усевшись на край нар, закурил на сон грядущий. Вслушиваясь в звуки булюкающего на стене радиоприемника, медленно блуждал взглядом по бревенчатому срубу родной хаты и мысленно вернулся к закопанному сегодня человеку. Догоравшие в печи дрова бросали на потемневшие от времени стены блики рубинового пламени, просвечивавшие сквозь редкие и узенькие щелочки. Лишь одна дырка, свидетельство высокой температуры огня, ярко светила в прогоревшем железе, гоняя по помещению светлый луч.

      «Ничто не вечно, – почему-то подумал Васька, – всему приходит конец! Что эта жестяная печка, что человек – все смертны! Умрет человек – закопают, прогорит печь – выкинут!»

      Метавшийся по избушке отсвет пламени притягивал внимание и будто звал к разговору, стараясь отвлечь охотника от тяжких дум.

      Затормозив взгляд на дружески подмигивающем в дырку огоньке, Васька почему-то засомневался, что боковое отверстие – след огня. В первую очередь прогорает верхняя часть… Да и печка не старая – отработала лишь пару сезонов.

      Приблизился поближе – да это же след от пули!

      Что-то дрогнуло внутри, комок горечи подкатился к горлу…

      Стал внимательно рассматривать дверь, стены и нашел то, что искал: несколько хорошо замазанных землей пулевых отметин дырявили дерево насквозь!

      Испарина выступила на лбу… Почему-то вспомнилась гильза, найденная в калоше, странно исчезнувшая обойма от карабина… И вдруг до него дошло!

      Он понял – понял все!

      2

      Быстро перебирая ногами по бетонным ступенькам лестницы, Васька спустился с перрона на привокзальную площадь и уверенными шагами направился к своей «Ниве», стоящей в гордом одиночестве на стоянке. Позвякивая связкой ключей в такт ходьбе, думая о чем-то приятном, он улыбался уголками губ, скрытыми за небольшими стрелочками аккуратно подбритых острым лезвием усов.

      Изредка бросая косые взгляды на редких в этот будний день пассажиров, спешащих к маршрутным автобусам, он старался отыскать знакомые лица людей, которые могли бы стать попутчиками.

      Смирившись с мыслью о поездке в одиночестве, о чем он не слишком-то переживал, Васька подошел к машине и задержался на несколько секунд, открывая дверь. Торопливый цокот каблучков, а затем и приятный девичий голос заставил обернуться:

      – Вы случайно не в город едете?

      Он узнал ее сразу – это была та самая красивая незнакомка, которую Васька видел несколько минут назад на перроне. Среди разношерстной толпы она выделялась. Он даже приблизился к ней и слышал несколько фраз разговора, пока девушка общалась с подругой.

      Приятное, миловидное личико, измученное непосильной ношей, состоящей из двух огромных сумок, оттягивающих хрупкие плечи, вопрошало