Когда цветут эдельвейсы (сборник). Владимир Топилин

к ней, Васька обнял ее за плечи и, меняя тему, кивнул головой на закипевший чайник:

      – Давай будем ужинать! Чайник зовет!

      Они расположились у костра. Пробуя ароматный золотистый чай с терпко-кислым вкусом смородины, Оля верила и не верила в происходившее. За какой-то час, преодолев более двухсот километров, она очутилась совершенно в другом мире, мире дикой природы. И с кем? С любимым человеком, которому она верила, как никому и никогда. С тем, кто перевернул ее жизнь до основания, кто протянул надежную руку помощи.

      В этот момент она гордилась им и благодарила судьбу за бесценный подарок. Преданно улыбаясь, Оля поглядывала на сидевшего у костра Василия и думала: «Как же мало надо человеку для счастья – просто быть рядом!»

      8

      Когда она проснулась, Васьки уже не было, а сквозь бревенчатые стены избушки едва доносилось далекое жужжание работающей пилы. С удовольствием потянувшись на мягких ватных матрасах, разложенных поверх деревянных нар, девушка сладко «мяукнула» и, улыбнувшись счастливой улыбкой, села, опустив ноги на пол. В поисках одежды покрутила головой и сразу увидела рабочее обмундирование, приготовленное Васькой. Белоснежные кроссовки, джинсы и парадно-выходную ветровку, в которых она вчера прилетела, заменили простые поношенные штаны, мужская рубаха и куртка. Прежде эти вещи служили охотнику заменой и теперь пригодились как никогда.

      Одеваясь, Ольга посмотрела в квадрат зеркала и едва не расхохоталась: висевшая мешком рубаха была явно не для ее плеч. Пришлось закатать свисавшие рукава и потуже натянуть поясной ремень. Хуже было с сапогами: нога болталась, а голенища доходили до колен. Вздохнув, девушка обулась в кроссовки.

      Давно взошедшее солнце весело играло золотистыми лучами в безоблачном небе и прогревало остывший за ночь воздух. Потухший костерок, на котором Васька вскипятил бодрящего «купчика» перед началом первого трудового дня, еще дымился вьющимся куржаком.

      Васька не заметил подошедшей сзади Ольги, но после ее легкого прикосновения к плечу заулыбался. Сразу же заглушив «Дружбу», он поставил ее на землю.

      – Доброе утро! Ты так сладко спала, что я не стал тебя будить.

      – А что делать мне?

      – Иди пока разогревай завтрак да поставь чайник. А я еще пару чурок отпилю!

      Пила весело отрезала от ствола старого кедра равномерные кругляки, терпко пахнущие смолой. Васька изредка бросал косые взгляды в сторону удалившейся Ольги. Прошло пять, десять, пятнадцать минут, а голубой дымок так и не появился. Усмехнувшись про себя, Васька вновь заглушил пилу и неторопливо пошел на помощь.

      Ольга сидела на корточках перед наложенными на кострище поленьями и со слезами на глазах изводила уже второй коробок спичек. Она виновато улыбнулась, продолжая безнадежное дело. Васька весело заговорил о чем-то другом, но в то же время не торопясь, показательно натесал топориком тоненьких щепочек, сложил их на кострище, взял спичку, которой подкурил сигаретку и зажег пучок быстро воспламенившихся щепок. Позднее стал подкладывать тонкие поленья,