Палатка с красным крестом. Александр Тамоников

Аллах, – ответил молодой человек и вежливо поклонился. – Я был инженером на электростанции, вступил в Сирийскую свободную армию…

      При этих словах толпа неодобрительно загудела. Хураши предупредительно поднял руку. Парень облизнул пересохшие от волнения губы.

      – Ты не веруешь в Аллаха? – вкрадчиво осведомился Хураши.

      – Истово верую, мой господин… – парень из последних сил сохранял достоинство. – Только вера в Аллаха, Всесильного и Всеведущего, помогает нам жить и бороться. Мы совершали много ошибок, господин Хураши, за что и расплачиваемся. Нас уничтожают так же, как и вас, мы потеряли половину бойцов и вчера отступили в пригород Хартам, где сейчас не ведутся бои. Мы на перепутье, господин Хураши. Нас с одной стороны давили курды, с другой – «Хезболла». Мы отступили, но тоже нанесли им серьезный урон, они теперь не могут наступать в квартале Киззим, господин…

      – Ты знаешь, кто я такой?

      – Конечно, – сказал парень. – Нас было четверо в этом районе, мы пришли поговорить с людьми из «Фатх аш-Шам». Боюсь, я потерял своих товарищей, когда начался бой в квартале. Надеюсь, они живы и я их найду.

      – Считай, что ты встретил того человека, с которым хотел поговорить. – Хураши пристально посмотрел в глаза молодому арабу: – Признайся, ты шел за нами?

      – Да, каюсь, господин Хураши. Заметил, как вы подъехали, и пошел за вами, очень надеясь, что мы сможем поговорить. Только поговорить, ничего другого, уверяю вас. Мы знаем, что вы руководите крупнейшей оппозиционной группировкой в этом городе. – Молодой человек был растерян, все еще сомневался в том, стоит ли ему раскрывать цель своего появления здесь.

      Хураши пристально смотрел ему в глаза. Разведчик Асада не стал бы спасать его от обвала, рискуя собственной шкурой. А пристрелить Хураши у него была прекрасная возможность, пусть и погибнуть самому, но он ею не воспользовался.

      – А теперь подробнее, мой друг, – Хураши одобрительно похлопал парня по плечу. – И перестань тушеваться, не бойся, ты же спас мою жизнь, я это высоко ценю. Понимаю, что сегодня ты идешь вопреки своим идеалам, хотя они и глубоко ошибочны.

      – Мы называли себя «Бригадой за свободный Алеппо», – проговорил Али, – теперь я понимаю, что мы боролись не за то, ошибочно поверили в ценности тухлого Запада, посчитали, что вера в Аллаха им не противоречит. Люди часто ошибаются, господин Хураши. Это не значит, что они должны нести самое суровое наказание за свои заблуждения. Мы были частью Сирийской свободной армии, еще неделю назад держали несколько кварталов на северо-востоке. Помощь от американцев не пришла, хотя они обещали нам пулеметы, винтовки и много боеприпасов. Мы бились с курдами, дрались врукопашную с палестинцами из «Бригады Аль-Кудс». Наши отряды разрозненны. Люди теряют веру в свои идеалы.

      – Ваши идеалы порочны, мой друг, – назидательно сказал Хураши, – оттого и вера неустойчива.

      – Нас предали люди из 1-й бригады, отказались помогать, делиться боеприпасами. За три дня мы потеряли сорок человек,