Наши фиолетовые братья. Вячеслав Шалыгин

сдался Борисов, – десять планет – это тоже неплохо…

      – Одиннадцать, – уточнил корабль. – С таким капиталом вы все равно станете богатейшим человеком всех времен. Скафандр готов, мастер. Удачной вам разведки.

      – Следи за местностью, – приказал капитан. – Если заметишь что-то подозрительное, накрывай меня силовым полем.

      – Непременно. – Кибермозг, видимо, снова отключил «деловой режим». – Разрешите прямо сейчас?

      – Опять шутишь?

      – Мои датчики фиксируют подозрительное движение во всех диапазонах, – пояснил корабль. – К нам приближается нечто водно-белковое, о двух ногах, двух руках и одной голове.

      – Что же ты сразу не сказал, что планета обитаема? – Борисов с досадой стукнул кулаком по подлокотнику. – Ты что, не видел с орбиты городов?

      – Нет, – признался корабль. – Ни городов, ни деревень.

      – Но приближающийся – человек?..

      – Не могу утверждать, но какой-то теплокровный гуманоид, это точно.

      – Разумный?

      – Радиопереговоров он не ведет, по внешнему виду – нецивилизован… – Компьютер словно бы задумался. – Но идет на нижних конечностях. А в верхних держит подобие оружия.

      – Совсем хорошо… – Капитан был крайне огорчен. – Может быть, он подает какие-то сигналы жестами? Проанализируй мимику, пока есть время.

      – Он уже близко, – сообщил кибермозг. – И, по косвенным признакам, не агрессивен.

      – Тогда я пошел. – Борисов нехотя поднялся с кресла. – Не забудь прикрыть меня полем.

      Он заранее поднял правую руку в приветствии и спустился по пологому трапу на мягкую густую траву…

      Глава 2

      – Ну? – спросил Матвей не оборачиваясь.

      – Да, – также не оборачиваясь ответила Дарья.

      Они прекрасно друг друга поняли и молча продолжали пялиться на медленно вращающиеся полушария, каждый на свое: Дарья – на южное, по-женски теплое, но бессмысленно перенасыщенное зеленью, Матвей – на северное, суровое и заснеженно-скучное.

      Разговор был окончен, причем нельзя сказать, что это была их самая короткая беседа. Случались и короче. Прежде они предпочитали не говорить вообще и обходились одними кивками. Иногда они позволяли себе что-нибудь вроде движения бровей или взмаха ладонью – разумеется, крайне редко, лишь в тех случаях, когда требовалось выразить нечто неописуемое. Однако со временем оба пришли к мысли, что лучше все-таки произносить слова – и слышать чужие слова в ответ, – чем постоянно друг на друга смотреть. В итоге кресла были повернуты спинками, а видеопроекторы объемного изображения, закрыв полумаской глаза, избавили их от необходимости видеть друг друга даже во время прямого исполнения обязанностей. Реплики, которые им приходилось слышать взамен, были не слишком большой платой за такой комфорт.

      – Хох! – выдохнул Матвей.

      – Ау-у… – вопросительно протянула Дарья.

      Изумление напарника ее заинтриговало, и она бросилась – в том смысле, что соизволила поднять