Оникс. Максим Досько

трогайте, потому что это статья!» Стоим, Серый думает, Пень все равно зыркает по комнате, видно рыться ему понравилось, глаза так и горят что-нибудь стырить. Стоим. Серый: «Все, просто валим отсюда. Чуть что – поговорили и ушли, а кто его ебнул не знаем. Теперь главное чтобы не окочурился, бо если сдохнет – нам хана». Уходим. Пень наступил на руку Мудаку, тот замычал, простонал что-то – все замерли, смотрим на него. Не, лежит как лежал, но раз отреагировал, значит живой будет. Серый проверяет в глазок нет ли кого на лестнице, выходим, тихо спускаемся вниз.

      Старшему сказали, что поговорили нормально, и что уебок все понял – деньги вернет теперь точняк. А Мудила, видимо, ментов не вызывал и никому ничего не говорил, все было тихо, на районе как-то раз видели его издалека потом.

      Пень, придурок, все-таки тогда спер у Мудака пленочный фотоаппарат (мыльница обычная, но в то время для нас и такой – почти роскошь). В нем была пленка – фотографировались круто по-гангстерски, по-рэперски. В печать сдали, указав «все хорошие». Оказалось там было кадров пять или шесть, что Мудак успел снять, он там то ли с родителями, то ли с родственниками на застолье каком-то. Фу бля, лох, смотреть противно. Уничтожили эти его фото и пленку – сожгли на пустыре, пытались сжечь и фотик с ними, но он не успел сгореть, только поплавился – растоптали его.

      (Звучит второй аудио-трек альбома «Bacdafucup» группы Onyx – «Bichasniguz».)

      (Проекция фотографии, файл «md_onyx_03.jpg».)

      2

      Когда родители съезжали в летне-огородный период на дачу, мы собирались у меня или еще у Пня иногда, у Сереги родители минчане. И вот у меня сидим в субботу, мы втроем как обычно и еще двое, они тоже почти друзья нам, хорошие знакомые. Пьянка не просто так, а потому что у одного из этих двоих, Славы, типа трагедия на личном фронте, разбитое сердце типа. То есть она ему изменила, точнее изменяла, а он не знал, потом созналась и сказала, что нужно расстаться, стандартная фигня, шлюх таких дохера кругом. Но что еще неприятно, оказывается там чуть не полшколы (мы с ним в разных школах учились, он – в сто девяносто третьей) уже знало, что она на стороне крутит, и никто, суки, ему не сказал; закрутила она с чуваком постарше, вроде в вузе (ВУЗ) он учится и вроде приезжий, колхозник, сука.

      Ну пьем, Слава естественно грустный, поливает ее отборным матом, мы поддерживаем и тоже стараемся пообидней слова подобрать. В общем-то она конечно шалава, шлюха и мразь, тут понятно, оказалась слабой на передок, ебацца сильно любит, сука. Пьем, обсуждаем, хочется от этой темы уйти, что повеселее придумать, но Слава все равно переводит разговор в одну тему.

      Когда уже нормально так подпили, а Слава себе больше наливал и мало закусывал, поэтому попьянее нас был, то он «прозрел» и пришла «толковая» мысль ему – поговорить с хахалем этим. У того есть мобильник (у нас ни у кого мобильника нет, тогда мобилы были очень большой редкостью) и номер Слава знал, надо типа ему позвонить и побазарить что и как, так сказать, расставить точки над и, когда она