Обмен и продажа. Андрей Олех

внутрь. Никита осторожно вошел в маленькую комнату и включил свет. Вместо кровати – матрас, в одном углу гудит маленький холодильник, в другом – переносной телевизор на табуретке. Он прошел несколько шагов и отпрянул от темного силуэта в углу. Просто кожаная куртка на вешалке.

      – Ты че творишь? – раздался угрожающий голос за спиной.

      В дверном проеме стоял заспанный мужик в трениках и со скалкой в руке.

      – Милиция, – спокойно сказал Никита.

      – Ага, конечно, – не приближаясь и не отступая, пробасил сосед. – Пошел вон, щенок.

      – Иди спать, мужик, не твое дело. – Никита достал из кармана пистолет, но наводить не стал. – В розыске твой сосед. Знаешь, где он?

      – Ничего не знаю, – признал поражение мужик.

      – Тогда не мешай обыску. – Никита отвернулся и подошел к подоконнику, где рядом с шампунем, бритвенным станком, мылом и одеколоном лежала толстая тетрадь «Октябрь – Ноябрь». Он положил ее в карман куртки. Соседа в дверях больше не было.

      Никита обшарил одежду на вешалке; в карманах нашлись шариковая ручка и десять центов. Под ногами стояла большая спортивная сумка. Внутри в беспорядке лежали носки, майки, трусы. Никита брезгливо высыпал вещи на пол. Сверху оказались потрепанные боксерские перчатки, в них лежали медали. Областные и городские турниры.

      У стены – небольшой кухонный стол с пустой хлебницей и кастрюлька с кипятильником. Под столом – картонная коробка с дешевой китайской лапшой вперемежку с уже пустыми пакетами. В холодильнике – банка соленых огурцов с налетом плесени, заветрившаяся колбаса. В морозилке – намертво слипшиеся в ледяной ком пельмени.

      Никита продолжил поиски возможных тайников: на решетке вентиляции колышется грязная паутина, за батареей лежит черный пыльный носок. Вот такая у Кита была жизнь. Никита выключил свет и вышел. Прикрытая дверь со скрипом вернулась в квартиру. Несколько дней соседи позаглядывают внутрь, потом все разнесут.

      – Точно вы из милиции? – высунулась из соседней квартиры мордочка старухи.

      – Он сегодня был дома? – Никита показал ей в полутьме охотничий билет Михася.

      – С утра только, так-то он тихий был, никогда ничего за ним, не пил, не кричал, не здоровался, правда…

      – Если появится здесь, сразу звоните в милицию, – перебил ее Никита.

      Он легко спускался по лестнице, и ему казалось, что весь дом со страхом вслушивается в шаги. На улице глубоко вдохнул, тихо открыл дверцу, положил пистолет на панель, а охотничий билет – обратно в бардачок. Михась крепко спал, будить его до четырех Никита не планировал.

      Прощенный должник

      Ни домой, ни в гараж, никуда, где он может быть и где его будут искать. На перекрестке пронеслась машина, издав протяжный сигнал. Вова виноват, не заметил. Он попытался успокоить дыхание, проехал шоссе и повернул во дворы блочных высоток. Объехал типовую двухэтажную школу, встал за ней, между гаражами и детской площадкой, и выключил фары. В этом тупике, окруженном многоэтажками, показалось