.

мысли каждый по-своему. Одна и та же реплика могла отражать совершенно разные мнения, впечатления, сведения. Все зависело от интонации, а вот ее уловить у меня не выходило совершенно. Хейла утешила, что это наживное и посоветовала временно сосредоточиться на картинках.

      Вскоре у меня начало получаться.

      С людьми и котами все лучше и лучше. Только не с лемами и велфами. Лемов я решительно не понимала. В их мозгу роились неведомые образы, не похожие ни на что знакомое, более-менее понятное.

      Велфы, как бы ни старалась, продолжали сбивать с ног сильными эмоциями, и в такие моменты я даже свои мысли и чувства узнавала с трудом.

      Лучше всего получалось ставить блок. Через пару часов тренировок я создавала его почти на автомате, за считанные секунды.

      И все же Хейла осталась довольна своей работой.

      Когда за окнами забрезжил рассвет, и розовые кляксы расползлись по далеким облакам у горизонта, она похлопала меня по плечу и произнесла:

      – Что ж. Ты отлично справляешься. Получше многих. Отдохни. Продолжим завтра, с самого открытия бара.

      Не успела ответить, Хейла ловко спрыгнула с табуретки и, не прощаясь, по-английски ушла из заведения.

      Вира налила мне большую кружку ягодного чая и предложила:

      – Выпей и отдохни.

      Более дельного совета сейчас мне не дал бы никто.

      Голова была пустой и гулкой, в висках бешено пульсировала кровь, по телу разливались слабость и усталость. Казалось, прилягу на барную стойку и мигом отключусь, не взирая на неудобства.

      Народ рассасывался, и клубный зал изрядно опустел. Людей в заведении уже не осталось.

      Музыка стала тише, нежнее, медленней. Откуда-то пахнуло свежестью, хотя все окна оставались наглухо закрытыми. По залу поплыл приятный, цитрусовый аромат.

      Две пары лемов кружили неподалеку от барной стойки в каком-то плавном, красивом танце, похожем на фигурный вальс.

      Короткие, расклешенные юбки девушек взмывали в воздух, превращаясь в балетные пачки. Нескромному взгляду представали длинные, кукольно-тонкие, правильные ножки и крошечное белье. Мужчины лихо управлялись с партнершами, но выглядели почти безучастными к их идеальной красоте.

      В углу, за синим столиком тихо перешептывалась троица котов. Даже не будь они мощными, косматыми и диковатыми на вид, я узнала бы эту расу без труда. По одним только движениям – текучим, но одновременно исполненным внутренней силы, резким, но одновременно грациозным.

      Возле бара все еще толпился народ, жаждущий выпить напоследок.

      Я медленно сползла с табуретки, придерживаясь за стойку. Каждое движение давалось ценой неимоверных усилий и долгого аутотренинга.

      Чего-то вроде: еще немного, еще чуть-чуть…

      Вира улыбнулась, я кивнула ей и направилась в свое новое жилище.

      На черном, деревянном кухонном столе появились розетки с печеньем, медом и вареньем – вишневым, клубничным и персиковым.

      Рядом источал на всю комнату упоительный аромат мяты и жасмина большой стеклянный чайник с чаем.

      Чашки