Экспедитор. Оттенки тьмы. Александр Афанасьев

из глубинки с готтентотовским видением мира. Когда я украл – это хорошо, когда у меня – плохо.

      Вот такие и ездят тут торговать.

      – Как обычно, – бросаю я. Не первый базар – и все, кто что делать – знают. Правила поведения – от длинного магазина отомкнуть и патрон из патронника долой – а вот короткое можно в полной боевой держать, главное – в кобуре. Потому что в любой момент можно на зомбака нарваться. Что самое плохое – зараза не только через укус передается, это уже выяснили. Умер, от чего угодно – пуля, сердечный приступ – и ты поднимешься.

      Правда говорят, эта зараза лечит все вирусное – от насморка до СПИДа. Но утешение небольшое.

      – А!!

      А вот и Жэка. Он всегда артистом был. Погорелого театра.

      Хлопаем друг друга по рукам.

      – А! А! И вот так! Опа!

      – Не забыл?

      – А… как забудешь. Пошли.

      – Ну чо, Жэк. Как дальше жизнь ломать будем? Чо делать-то?

      – Чо делать, чо делать. Сымать штаны и бегать.

      – Далеко не убежишь.

      – Оно так.

      Я отхлебнул из своей кружки чая. Скривился.

      – Чего, не вкусно?

      – Не. Зуб ноет…

      – Так щас мы его. Тут у нас врачиха теперь есть, кабинет целый.

      – Да погоди ты…

* * *

      – Москва все?

      Жэка развел руками.

      – Ну а как? Четырнадцать миллионов было. Плюс приезжие. Как минимум десять миллионов зобмей. Не зачистишь.

      – А мы свою округу чистим.

      Жэка принужденно рассмеялся.

      – Ну, так вы уральские, всегда пацаны хватские были.

      – А я по-серьезу. В Москве столько ништяков…

      – Было да сплыло.

      Жэка достал коньяка, плеснул немного себе, посмотрел на меня. Я покачал головой.

      – Тут политика. Сейчас все группы из Москвы вышли – все. Она ничья. По факту сейчас идет вывоз трофеев. Относительно организованный. И если кто-то сделает попытку подгрести все под себя…

      – Тот станет врагом сразу всем.

      – Ну, вот. Ты всегда умным был.

      Да я знаю. Только что с того.

      – Кто сейчас при делах?

      – Да по-разному. Военные создают центры спасения, присели в своих городках – но, думаю, будущего у них нет, не умеют они дела делать. Понавесили себе на шею всякой шелупони… не, не выйдет. Остальное… самые разные люди, Сань. От воров в законе, которые, кстати, отнюдь не на первом месте, – и до деловых с Газпрома, Роснефти и прочего. Сейчас такое время, кто что может, тот то и делает, Сань.

      – Понятно дело.

      Я снова отхлебнул поостывший чай.

      – А у вас как?

      – А у нас – как и раньше, без зомбей.

      – Что – реально отбились?

      – Реально.

      – Ну, вы даете…

      Да я знаю. Даем стране угля. Только одно, Жэк, шелупонь – это люди на самом-то деле. И без них – будущего-то как раз и нет. В борделе дети не родятся.

      Ладно…

      – А старшие у вас кто?

      – С