Лента Мёбиуса. Франк Тилье

в полутьме натягивал джинсы.

      – А я тебе не говорил?

      – Ты вчера поздно вернулся…

      – Это их последняя хохма, они меня так прозвали. V8 – восьмицилиндровый двигатель, где куча клапанов[2].

      Селина зажгла ночник, села на постели и откинула набок длинные черные волосы. Вик смотрел на нее с нежностью. Он любил это чисто женское движение, неуловимый поворот головы, который делал ее такой желанной. Она потянулась, как кошка, подняв руки ладонями к потолку.

      – Все путем?

      Вик перешагнул через пока не вскрытую коробку с детской коляской, обогнул мраморный шахматный столик и присел на постель рядом с Селиной.

      – Несмотря на мерзкую тесноту?

      – Несмотря на мерзкую тесноту.

      – Нынче знаменательный день. Они подключают меня к делу. Настоящее кровавое преступление в Сент-Уан. Похоже, что…

      Перехватив тревожный взгляд жены, он предпочел сменить тему:

      – Ты не знаешь, где мои кроссовки?

      – Кроссовки?

      – Они все носят кроссовки, вся бригада. И постоянно меня подкалывают, все не могут решить, какое у меня будет прозвище: V8 или Малдер.

      – Тебе незачем под них подстраиваться в одежде, милый.

      – Я просто хочу прижиться в бригаде, только и всего.

      Он наклонился и ласково погладил Селину по животу:

      – Сегодня ночью я почувствовал, как она шевелится. Ты прижалась ко мне, и эта разбойница пару раз лягнула меня в спину.

      – Вик… У меня срок всего четыре месяца, ты ничего не мог почувствовать. Говоришь, разбойница?

      – Только девчонки начинают так рано лупить папочку. Еще не родилась, а уже прямо тигрица.

      – Это будет мальчик.

      Кончиком указательного пальца Вик обвел контур ее грудей.

      – Но ведь есть же результаты УЗИ, – шепнул он. – Этого достаточно…

      – Нет! Надо подождать! Да и все равно ничего там не видно!

      – Мне, наверное, будет тебя ни за что не убедить, даже такую полусонную.

      Она приподнялась и принялась теребить волосы у него на груди. Он смотрел на ее тонкие, длинные руки. Ему нравилось за ними наблюдать и угадывать по их движениям все ее тайные намерения.

      – Знаешь, я передумала насчет имени, – прошептала она.

      – Ну-ка, ну-ка.

      – Как думаешь, может быть, назвать его Тао, как моего деда?

      – Тао? Это ты сегодня ночью придумала?

      – Ага, странный сон приснился. Тао по-вьетнамски значит «созидание».

      Он крепко прижал ее к груди:

      – Хм… Симпатичное имя, Тао, такое мягкое, кругленькое, нежное… Его можно будет переделать в Тео или в Матео. Но все это напрасные хлопоты, потому что будет девочка.

      Селина расплылась в улыбке, которая как-то слишком быстро потускнела. Словно защищаясь, она натянула на себя простыню. От матери-вьетнамки она унаследовала маленький рост, холодноватый блеск длинных черных волос, лукавые глаза и мягкий овал лица.

      – Мне страшно, Вик.

      – Ну пожалуйста, перестань психовать. И уж тем более не

2

Здесь игра слов: по-французски piston может означать и клапан, и блатной, взятый на работу по блату. Коллеги будут дразнить новичка блатником, потому и придумали такое прозвище.