Я знаю тайну. Тесс Герритсен

что ты занимаешься тем же? Спроси себя, Маура, почему ты выбрала эту профессию? Такое странное желание. Почему ты не преподаватель или банкир? Что заставляет тебя вскрывать мертвецов?

      – Это чисто научный интерес. Я хочу знать, почему они умерли.

      – Конечно. Логичный ответ.

      – А разве он не лучший?

      – Все дело в темноте. Мы обе разделяем ее. Разница в том, что я ее не боюсь, а ты – боишься. Ты пытаешься рассеять страх, вскрывая его своими скальпелями в надежде раскрыть его тайны. Но из этого ничего не получается, верно? Твоя фундаментальная проблема остается нерешенной.

      – И что же это за проблема?

      – Она внутри тебя. Темнота – часть тебя.

      Маура заглянула в глаза матери, и от того, что она там увидела, в горле у нее пересохло. «Боже мой, я ведь вижу себя». Она отпрянула.

      – С меня хватит. Ты просила меня приехать, и я приехала. Больше не присылай мне писем, я не буду на них отвечать. – Она повернулась к выходу. – Прощай, Амальтея.

      – Ты не единственная, кому я пишу.

      Маура, уже готовая открыть дверь бокса, остановилась.

      – Я кое-что знаю. Знаю то, что и ты тоже захочешь узнать. – Амальтея закрыла глаза и вздохнула. – Кажется, тебе не слишком интересно, но это только пока. Потому что скоро ты найдешь еще одну.

      «„Еще одну“ что?»

      Маура помедлила на пороге, не желая снова быть втянутой в разговор. «Не отвечай, – подумала она. – Не позволяй ей поймать тебя в ловушку».

      Ее спас мобильник, низкое вибрирующее жужжание в ее кармане. Не оборачиваясь, Маура вышла из бокса, стащила с лица респиратор и нащупала под халатом телефон.

      – Доктор Айлз, – произнесла она.

      – У меня для тебя преждевременный рождественский подарок, – сказала детектив Джейн Риццоли, чей голос звучал слишком беззаботно для той новости, которую она собиралась сообщить. – Белая женщина двадцати шести лет. Умерла в кровати. Полностью одетая.

      – Где?

      – Мы в Кожевенном районе[1], на Утика-стрит. Не могу дождаться, когда ты приедешь и скажешь свое мнение.

      – Ты говоришь, она в кровати? В собственной?

      – Да. Ее нашел отец.

      – И это точно убийство?

      – Ни малейших сомнений. Но Фрост в штаны наложил из-за того, что случилось с ней после. – Джейн помолчала и тихо добавила: – По крайней мере, я надеюсь, что она была мертва, когда это произошло.

      Через окно бокса Маура видела, что Амальтея смотрит на нее проницательными любопытствующими глазами. Конечно, ей любопытно: ведь смерть – их семейный бизнес.

      – Сколько тебе нужно, чтобы добраться сюда? – спросила Джейн.

      – Я сейчас во Фрамингеме. Понадобится некоторое время, в зависимости от трафика.

      – Во Фрамингеме? Что ты там делаешь?

      Маура не имела никакого желания обсуждать этот предмет, особенно с Джейн.

      – Выезжаю, – сказала она, отключилась и посмотрела на свою умирающую мать.

      «Здесь мне больше нечего делать, – подумала она. – Я никогда не увижу тебя снова».

      Губы

1

Кожевенный район – район в Бостоне, названный по обилию там в XIX в. кожевенных мастерских.