Одиночество волка. Владимир Колычев

бочке.

      – Я всю жизнь так живу. И ничего.

      – Ты по-другому не можешь.

      – Мне нравится риск. Я без этого жить не могу.

      – Вот и жил бы с ним, а меня оставил бы в покое.

      – А кто найдет твое золото? – спросил он.

      – А кто его найдет? – оживилась Марина.

      – Думаешь, не смогу?

      – Не знаю.

      – Не буду говорить «гоп», пока не перепрыгну. Но я сделаю все, что можно. Так что, за любовь? – Пантелей потянулся к бутылке, наполнил рюмки.

      На этот раз Марина чокнулась с ним.

      Когда горит дом, его нужно тушить. Если на воре горит шапка, нужно прятаться. Леня Вахмистров так и сделал. Круча нашел его у матери. Для этого пришлось ехать в Балашиху на ночь глядя, но Степану не привыкать к таким визитам.

      Мать Вахмистрова жила в хрущевке, на первом этаже. Окна закрывали решетки. Степан не поленился заглянуть на кухню. Подпрыгнул, зацепился за решетку, подтянулся.

      Леня сидел за столом, обхватив голову, и о чем-то сокрушенно думал. В пальцах дымилась сигарета. Он давно не стряхивал с нее пепел.

      Дверь Степану открыла маленькая полная женщина, чем-то напоминающая колобка. Глаза у нее сказочные, ждущие чуда.

      – Старший лейтенант Круча, детская комната милиции, – тихо сказал он, раскрывая удостоверение.

      – Детская комната милиции? – Женщина недоуменно повела бровью.

      – Жалоба поступила на Леню Вахмистрова. – Степан вынул из кармана блокнот, открыл его на середине, сделал вид, что заглянул в записи. – Да, так его и зовут. Леня Вахмистров, шестой «Б» класс.

      – Какой шестой «Б» класс? Когда жалоба поступила?

      – Сегодня. А он в каком классе?

      – Он уже давно работает! Тридцать два года парню! – Женщина не удержалась, хлопнула в ладоши.

      – Быть такого не может! А можно на него глянуть?

      – Леня!

      Степан не стал ждать, когда Вахмистров выйдет к нему. Он шагнул на женщину, она попятилась, пропуская его. Опер увидел мужчину с простецким лицом.

      – Леня, тут из детской комнаты милиции… – начала было женщина, но глянула на сына и замолчала.

      Леня и так был мрачнее тучи, а сейчас он еще и разозлился. Даже нижняя челюсть мелко задрожала.

      – Детская комната – детский срок, – с улыбкой сказал Степан. – Два-три года, не больше.

      – Какой срок? – Вахмистров попятился назад.

      – Возможно, даже условно. Но это если будет явка с повинной.

      – За что? За то, что крышу на гараже сломал? – возмущенно протянула женщина. – Это ж когда было!

      – Мама! – Вахмистров глянул на нее, умоляя не смешить людей.

      – Ну так что? Будет явка с повинной? – спросил Степан и пристально посмотрел на него.

      – А что я такого сделал? – Леня повел головой так, будто собирался глянуть по сторонам.

      – Любы здесь нет, – заявил Степан.

      – Любы?! – Женщина всплеснула руками. – Я ж тебе говорила!..

      – Мама!

      – Леня, не кричи на маму. Я все правильно говорила. Любовь с уголовницей до добра не доводит.

      – С какой еще уголовницей?

      – Ее так и зовут,