Полесский шаман. Максим Мамст

постигается быстро.

      Он басисто рассмеялся. Через несколько секунд продолжил серьезным тоном:

      – Меня зовут Юрий Викторович. Работа на сезон. Ориентировочно пять-шесть месяцев. А дальше будет видно. Зарплата – четыре миллиона в месяц. Вы, вижу, не местный.

      – Из Речицы.

      – Понятно. С вас добросовестный труд, с нас – кров и обед.

      Юрий Викторович подошел к столу, заваленному бумагами.

      – Трудовой с собой нет?

      Я покачал головой.

      – Нет? Ну, ничего, – директор махнул рукой, – в другой раз принесете.

      – Так-с, – сказал он, вытаскивая из кучи два учетных журнала. – Первое, пожарная безопасность. Вокруг нас сплошное дерево. Что внутри, что снаружи. Поэтому огонь не разводить. Курить в специальном месте. Окурки тщательно тушить, куда попало не бросать. Второе, техника безопасности. Работая на дисковой пиле, будьте предельно внимательными. Держите руки подальше от пилы. Слишком многие остаются без пальцев из-за своей халатности. С бензопилой тоже шутки плохи. Держать двумя руками, обязательно за отбойным щитком. Концом пилы не пилить. Не шутковать. Не заводить, зажав между ног. Да, и такие случаи бывают. При валке – один пилит, другой толкает жердью или тянет канатом. Под деревом не ходить. Там, куда будет падать, не стоять. Вроде все. Подойдите, распишитесь.

      Я расписался в обоих и спросил:

      – Меня спрашивать будете?

      – Зачем? – пожал он плечами, – я и так увидел, что хотел.

      Я вышел во двор. Недалеко от входа на скамье сидел Гена. Он с удовольствием затягивался сигаретой.

      – Добро пожаловать на мол, – сказал он, протягивая мне пачку.

      – Спасибо, не курю. Бросил, – ответил я, присаживаясь рядом. – Мол?

      – Все это, – он показал на территорию станции, – мы так называем. Это как большая мельница, только для деревьев.

      Гена показал рукой:

      – Вон там, на пиле, работают Валет и Сивый. Валет шабутной. Спускает жизнь в стакан. Когда он работает там, – Гена кивнул в их сторону, – каждый раз чую, что без рук останется. Не понимаю, зачем Гардей его держит.

      – Гардей, это мужик с конторы?

      – Гардей, Гард. Директор наш, Гардиенко, Юрий Викторович. Мы так его зовем, не в глаза, конечно.

      – Сивый, – продолжил Гена, – это мужик. Пьет только по праздникам. Больше ни-ни. Он на пенсии уже, но руки у него золотые. Черт-те знает, сколько лет отстоял на пиле. Пока Валет с ним, я более-менее спокоен. Остальные подъедут позже. Дрова повезли. Там Леник, Клещ и новенький, Шаман.

      – Шаман? – улыбнулся я. – Ни хрена себе. В самом деле, так и зовут?

      – Угу, – кивнул Гена. – Странный он какой-то.

      – Что, у каждого кличка есть? – меня пробирал смех.

      – У каждого, – подтвердил Гена, – не ссы, и тебе придумаем. Здесь, на моле, у каждого прозвище есть. Тут пофигу, как тебя звали раньше. Главное, как зовут сейчас.

      – А просто по имени нельзя?

      – Нельзя. Традиции нужно чтить. Разные люди приходят на