Полесский шаман. Максим Мамст

всего, вы должны знать, что рак, хоть и побежден, но никуда не ушел. Он дремлет внутри в глубокой ремиссии. И может начаться снова. Через месяц, год, двадцать лет.

      Анечка вспыхнула, хотела перебить, но Сергей поднял руку, останавливая ее.

      – Рак – это не болезнь. Это расплата за наши грехи. Конечно, у каждого свой крест. Кто-то пьет, курит по-черному, и доживает до девяноста лет. А кто-то живет без вредных привычек, а умирает молодым в страшных мучениях. Тот крестик, что на тебе – он не лечит в буквальном смысле слова. Его святость обеляет грех, и рак отступает.

      – Чем же грешно бедное дитя шестнадцати годов? Не курит, не пьет. С мальчиками ни-ни. До сих пор невинна. Каждое воскресенье мы ходим в церковь. За что нам такое наказание?

      – Есть грех, страшный грех. Который совершает каждый из нас. Каждый день, каждый час, – ответил Сергей.

      – Какой? Я не понимаю…

      – Есть одна из строжайших заповедей, которую дал нам Господь – не убий.

      – Но как?..

      – Люди не поняли, что сказал Господь в этой заповеди. Они решили, что нельзя убивать людей. На самом деле нельзя убивать живое. Не случайно Господь принял живые злаки Авеля, и отверг мертвого барашка Каина.

      – Так Господь разрешил разводить животных, – вставила Анька.

      – Разводить можно, убивать нельзя. Животные могут убивать, на них греха нет. Такими их создал Господь. Но люди другие. Господь создал нам столько пищи, человек может жить, не убивая. Поэтому нам убивать – грешно.

      Забойщик, убивая бедную свинушку, берет немножко греха на себя. Но, в основном, мерилом греха является количество съеденного мертвого. Мясник в лавке раздает грех вместе с телом убитого животного. Кто-то взял больше, получит больше, кто-то меньше, получит и греха поменьше. Но в целом, каждый принимает грех за убийство на себя. Просто он делится по-честному.

      Грех копится в человеке. Чем его больше, тем больше болезней сваливаются на нашу голову. Наконец, когда он достигает предела, приходит рак. Предел этот у всех разный. Рак среди молодых – редкое явление, а вот большинство стариков страдают этим недугом.

      – Так что, Аньке нужно переходить на вегетарианство? – озабоченно спросила женщина. Она верила Сергею, и отнеслась к его словам очень серьезно.

      – Если бы! Все гораздо сложнее. Растения-то тоже живые. Они тоже живут и умирают. Даже их плоды живут своей жизнью. Взять, например, яблоко. Осенью вы осторожно снимаете яблоки, чтобы не повредить. И складируете в подвале или погребе. Весной, те яблоки, что были повреждены, заболели и умерли. Превратились в черные сморщенные головешки. Остальные яблочки живут. Проходит зима, а они все равно наливные, упругие, сочные. В этом и вся разница. Вот яблоко, – он взял одно яблоко из декоративной корзинки со стола. – Если вы его спечете, то оно, конечно, приобретет своеобразный вкус. Но станет мертвое. Если я съем его, я поглощу внутрь себя смерть. Если же я съем живое…