Последнее волшебство. Недобрый день. Принц и паломница (сборник). Мэри Стюарт

дама на нашей земле, тебе бы позавидовала. Ниниан, – обратился он к своему слуге прежним привычно раздраженным голосом, лишь только женщина с покупкой отошла, – ну что ты стоишь, слюни глотаешь? Бери монетку и ступай купи себе новую обувь. Мы двинемся дальше на север, а ты что же, так и будешь отставать и спотыкаться в этих сандалиях, которые каши просят? Ступай, ступай.

      – Нет! – Я и сам не заметил, что произнес это слово вслух, пока они оба не посмотрели на меня с удивлением. И, неизвестно почему, еще добавил: – Пусть мальчик купит себе пирожков, Бельтан. С сандалиями успеется, а сейчас он голоден, да и солнце сияет.

      Золотых дел мастер прищурился против солнечного света, близоруко заглядывая мне в лицо. Но потом, к моему удивлению, все-таки кивнул и ворчливо приказал Ниниану:

      – Ну ладно, иди поешь.

      Мальчик посмотрел на меня сияющими глазами и со всех ног бросился вдогонку за теткой с пирожками. Я ждал от Бельтана упрека за вмешательство не в свое дело, но он стал приводить в порядок разбросанные по камышовой подстилке товары, а мне только заметил:

      – Ты, без сомнения, прав. Мальчишки всегда голодны, а этот – славный паренек и преданный. Он предпочтет, если понадобится, ходить босой, лишь бы только набить брюхо. Нам не часто достаются сладости, а ее пирожки, спору нет, издавали такой запах, просто объедение.

      Когда мы ехали на запад вдоль реки, Ульфин с тревогой спросил меня:

      – Что с тобой, милорд? У тебя что-нибудь болит?

      Я покачал головой, и он больше не произнес ни слова, но, наверно, он видел, что я лгу, я и сам чувствовал, как на летнем ветру холодят мне лицо две струйки слез.

      Мой учитель Блэз принял нас в уютном желтокаменном доме с внутренним двориком; у стен его росли яблони, а вокруг новомодных квадратных колонн вились цветущие розы.

      Когда-то давным-давно этот дом принадлежал мельнику – рядом текла речка, сбегая по широким каменным ступеням между отвесными стенами берегов, заросших папоротником и цветами. Ниже по течению, не далее как в сотне шагов, она совсем пропадала из виду под густой завесой деревьев – буков и орешин. А над ними на крутом склоне позади дома, открытый солнечным лучам, лежал обнесенный стеной сад, где старик взращивал свои зеленые сокровища.

      Он сразу меня узнал, хотя мы и не виделись много лет. Жил он один, не считая двух садовников да женщины с дочерью, которые смотрели за домом и варили ему пищу. Женщина получила распоряжение приготовить к ночи постели и отправилась на кухню набирать угли в жаровни и бранить дочку. Ульфин пошел задать корм нашим мулам. И мы с Блэзом остались беседовать с глазу на глаз.

      Летом на севере долго не темнеет, и потому после ужина мы перешли на террасу над бегущей водой. Камни все еще дышали теплом минувшего дня, вечерний воздух был напоен запахами кипариса и розмарина. В тени под деревьями кое-где белели мраморные статуи. Посвистывал в отдалении дрозд, подголосок умолкнувших соловьев. А рядом со мною почтенный старец (magister