Последнее волшебство. Недобрый день. Принц и паломница (сборник). Мэри Стюарт

Почему бы это, как ты полагаешь? Чтобы его не видели в Оликане?

      – Это мне в голову не приходило, – ответил Герейнт. – Вернее, тогда не приходило… У него на той старой дороге есть свой дом. И понятно, что он свернул, чтобы остановиться в нем, а не в городе.

      – Свой дом? Ах да. Я же его видел с перевала. Уютный уголок, только очень уж отрезан от мира.

      – Ну, он там не часто и бывает.

      – Но ты знал, что он туда прибыл?

      – Я многое знаю из того, что происходит в наших местах, почти все, – ответил он и кивнул на запертый поставец. – Как старой сплетнице, целые дни сидящей у своего порога, мне больше и делать нечего, как подглядывать за соседями.

      – Похоже, что оно и к лучшему. Тогда ты, может быть, знаешь, с кем встретился Лот в своем доме на холмах?

      Несколько мгновений он твердо смотрел мне в глаза. Потом улыбнулся и ответил:

      – С некой дамой отчасти королевских кровей. Они приехали врозь и уехали врозь, но в Йорк прибыли вместе. – Тут он удивленно поднял брови. – Но ты-то каким путем об этом узнал, милорд?

      – У меня есть свои пути.

      – Да уж должно быть, – спокойно кивнул он. – Ну, во всяком случае, сейчас все улажено в глазах Бога и рода человеческого. Король Лотиана выехал с Артуром из Каэрлеона в Линнуис, а молодая королева в Дунпелдире ждет, когда наступит срок родин. Что она ждет ребенка, ты, конечно, знаешь?

      – Да.

      – Они здесь и прежде встречались, – сказал Герейнт, как бы заключая: «И вот плоды этих встреч».

      – Встречались? И часто? С какого времени?

      – С тех пор как я прислан сюда, раза три или четыре. – Это прозвучало просто как деловой ответ на вопрос, а не как сплетня из таверны. – Один раз они тут прожили вместе целый месяц, только нигде не показывались, мы их не видели. Дозоры докладывали.

      Я вспомнил опочивальню в царственных золотых и алых тонах. Значит, я был прав. Они давние любовники. И в сущности, я мог бы и не кривя душой убеждать Артура в том, что отец ребенка – Лот. Здесь, во всяком случае, считают так, о чем можно было судить по спокойному рассказу Герейнта.

      – И вот теперь любовь все-таки восторжествовала над политикой. Не будет ли с моей стороны нескромностью спросить, гневался ли верховный король?

      Он заслужил правдивый ответ, и я ответил:

      – Гневался, разумеется, тому, как это все произошло, но теперь он считает, что все устроилось к лучшему. Моргауза – его единокровная сестра, так что союз короля с Лотом все равно подкреплен. А Моргана свободна и может заключить другой брак, когда представится подходящий случай.

      – Регед? – сразу же предположил он.

      – Возможно.

      Он улыбнулся и переменил тему. Мы еще потолковали о том о сем, затем я поднялся.

      – Скажи мне вот что, – попросил я на прощание, – известно ли тебе было, при твоей широкой осведомленности, о местонахождении Мерлина?

      – Нет. Дозорные доносили о двух путниках, но кто это может быть – не знали.

      – И куда направляются – тоже?

      – Тоже.

      Я