Искажение. Вадим Панов

раз оказался прав, напомнив, что нет на свете ничего глупее и опаснее сомнений. Они убивают чаще, чем вражеский клинок, потому что мешают выстрелить первым, отнимают веру в себя и не позволяют принять правильное решение. Сомнения делают слабым. И если ты уверен, что враг не отстанет – сражайся, позабыв обо всём.

      А главное – позабыв о сомнениях.

      Будь они прокляты.

      Сражайся!

      Это опасно? Опасно. Страшно? Страшно. Зато не стыдно.

      Плюнь на сомнения и сражайся!

* * *

      – У вас всё в порядке, госпожа? – переспросил Лотар.

      – Да, – повторила Юлия. – Всё в полном порядке. Я работаю… и я увлечена.

      – Я очень рад, госпожа.

      – Да… – Вдова потёрла глаза. – Я тоже.

      Необходимость носить громоздкие очки была не единственным, но самым неприятным недостатком пребывания в лаборатории Портного, однако все эти ложки дёгтя не могли испортить огромную бочку мёда приподнятого настроения, в котором пребывала вдова. Юлия не солгала – она по-настоящему увлеклась. Впервые за долгое время от неё требовалось не только мастерство некроманта, но и талант, способность сосредоточиться, собрать в кулак знания, волю, мастерство, предвидение… и совершить невозможное. Требовалось применить то великое умение, которое некогда разглядел в испуганной Отражением девушке старый Аридор.

      От неё требовалось прыгнуть выше головы, потому что Медуза умирала. А вдова Александер до сих пор не понимала, как голове удалось прожить столько веков, поскольку нанесенная Персеем рана должна была убить Горгону на месте. Но вопреки всем правилам – даже магическим! – Медуза выжила, сохранила умение обращать людей в камень, а потеряла, как в этом убедилась Юлия, только разум.

      Впрочем, если верить архивным источникам, Медуза и до встречи с Персеем не отличалась ни сдержанностью, ни воспитанием, славилась яростью и не производила впечатления адекватного существа. Медузу боялись, и потому Персей, превративший чудовище в артефакт, стал героем. Но сейчас артефакт мог прийти в негодность, и Юлия делала всё, чтобы этого не произошло. Во-первых, она разбиралась с внутренним устройством то ли мёртвого, то ли ещё живого организма – эти материалы требовались Портному. Во-вторых, исследовала мозг Медузы, пытаясь понять, насколько он повреждён и можно ли использовать для управления существом современные методики некромантов.

      Работа увлекала, но проклятые очки изрядно мешали, а злобное шипение, исходящее и от самой Горгоны, и от её «прически», действовало на нервы. Но Юлия справлялась. Тратила силы, но справлялась. За эти несколько часов она выжала себя практически досуха, растеряла всю Ша и мечтала об отдыхе, однако времени оставалось всё меньше, требовалось сделать самую тонкую работу – сплести мозг Медузы с новым телом и установить над получившимся существом полный контроль, – и вдова с трудом представляла, как с этим справится.

      – Как дела дома? – тихо спросила она, бросив взгляд на вошедшего Трезора – тот принёс кофе и круассаны.

      – По плану, – отрапортовал Лотар.

      Псоглавец не задержался, оставил поднос и сразу вышел, и вдова очень тихо закончила:

      – Будьте