Мусорщик. Илья Сергеевич Скалин

рплаты, или чего бы такого добавить в “Ролтон”, чтобы от его вида и запаха не сжимался в страхе желудок, или как бы тактичней спровадить любимую бабушку в дом престарелых. Зато остаётся много свободного времени для занятия любимым делом.

      У кого-то хобби до умиления безобидные (например, коллекционирование ярлычков от пакетиков с чаем), у кого-то не очень.

      Я знал одного неплохого актёра, известного всем, благодаря глянцевым журналам и прочей ларьковой макулатуре, как любящий муж и отец. Однажды он пригласил меня в одно довольно уютное местечко, куда впускали только по пропускам. Мы сняли обувь, так как пол в помещении, куда нас провели, был от края до края покрыт белым очень мягким ковром – настоящий рай для натруженных ног.

      В просторной комнате на кожаных диванах сидело около десятка богато одетых мужчин. Они весело общались, попивая коктейли, которые на блестящих подносах разносили красивые юноши. Мне даже сначала тут понравилось, до того момента, когда один из мужиков – потеющий толстяк с обвисшими щеками – не начал засовывать язык в рот моему другу, массируя его промежность пухлой рукой.

      Это был элитный клуб геев-свингеров. Почему-то своим уходом я сильно обидел знакомого актёра, и, к счастью, он больше не пытался выйти со мной на контакт.

      Ещё в одном заведении, куда я так же попал по приглашению, за определенную сумму перед вами выкладывали обездвиженную корову или лошадь (в зависимости от желания клиента) с комплектом разделочных инструментов. И делай с ней что хочешь. Вряд ли такое развлечение одобрили бы защитники прав животных. Но кому до этого есть дело?

      Моё увлечение безобидное. Я копаюсь в мусоре.

      Это особое чувство, когда в ворохе грязных подгузников и пищевых отходов, ты находишь настоящее сокровище. Например, полное букинистическое собрание сочинений Герберта Уэллса 1964 года или большой альбом, заполненный старыми марками, который скорей всего выкинул какой-нибудь дурак, разбирая вещи покойного дедушки. Подобные вещи лежат практически в каждом мусорном контейнере. Нужно просто найти их.

      Сейчас, сидя в своём огромном доме заполненном экспонатами коллекции собираемой мною по свалкам и помойкам в течение многих лет, я оглядываюсь назад и понимаю, что тяга к поиску у меня была всегда. Как и большинство мальчишек, в детстве я собирал бутылки, искал под ларьками оброненную неаккуратными покупателями мелочь, ради той же мелочи лазал в фонтаны. Но в отличие от других, которые собирали деньги лишь для того, чтобы купить себе чипсы или жвачку, я получал удовольствие от самого процесса.

      К десяти годам у меня появилась тяга к коллекционированию пачек спичечных коробков, банок из-под пива и газировки, фантиков от конфет. Все это богатство доводило мою мать до истерик. Не единожды, когда меня не было дома, она избавлялась от моих коллекций. Обнаружив пропажу, я начинал рыдать от обиды и несправедливости. Я вставал перед матерью на колени и, размазывая сопли и слёзы, умолял сказать, куда именно она выбросила мои сокровища. Видя меня в таком состоянии, мать тоже начинала плакать, но не внимала моим мольбам. Лишь моему младшему брату было весело при виде подобных сцен. Всё что я тащил в дом, он называл источниками простуды, потому что в свои шесть лет ещё не был знаком с другими болезнями. И хотя он всегда потешался надо мной, я знаю, что ему тоже было интересно рассматривать мои коллекции.

      В итоге я стал умнее, и начал прятать свои находки на улице. Кое-что сохранилось, и теперь занимает особое место в моём музее. Но перед этим произошло одно событие, последствия которого преследуют меня и по сей день.

      Однажды, в преддверии летних каникул, после того, как мать в очередной раз «прибралась» в моей комнате, я бродил по улицам, заглядывая в каждую мусорку, надеясь обнаружить пакет с моими банками и фантиками. Наверное, я выглядел ужасно – ребёнок с заплаканными глазами, шарящий по помойкам. Тогда я впервые нашёл действительно кое-что ценное. По крайней мере, для десятилетнего ребёнка. Заглянув в очередную мусорку, и отбросив чёрный пакет, лежащий сверху, я увидел большую коробку с игрушками. Недолго думая, я схватил коробку и рванул к дому. Мне было наплевать, на прохожих, бросающих на меня неодобрительные взгляды и шушукающихся на лавке бабок. Позже, я благодарил судьбу, за то, что никто из знакомых не видел, как я рылся в мусорном баке. Ничем хорошим это для меня бы не кончилось.

      Пробежав мимо дома, я оказался рядом с забором, который огораживал так и не завершившуюся стройку жилого здания. В заборе была большая дыра, прикрытая фанерой. Почему-то никто не озаботился её заделать, даже после того, как около полугода назад здесь бесследно пропал ребёнок.

      Печально известный всему нашему небольшому городку мальчик с двумя друзьями играл в прятки в недостроенном тёмном доме. Мальчишка, который водил, не смог его найти. И родители не смогли, и милиция. После этого случая стройка начала обрастать вымышленными слухами о привидениях, и монстрах. Говорили, что там умерло несколько рабочих. Одного нашли в шахте лифта, у него были сломаны почти все кости. Ещё у одного, кто-то вырвал обе руки, и он умер от болевого шока. А третьего и вовсе обнаружили расчлененного и запиханного в портативную бетономешалку, причём