Тринадцать подвигов Шишкина. Олег Петров

традиции, – с окатившей сердце тёплой благодарной волной подумалось Шишкину, – попариться с дороги, запросто так, по-соседски…»

      Вслед за Егором он пересёк наискосок второй, штакетником отделённый от первого, тоже мощёный дворик, но поменьше размером, и оказался перед небольшим домиком, обитым снаружи проолифленной вагонкой.

      У двери домика голубела объёмистая ванна, даже не ванна, а целый мини-бассейн, почти до краев наполненный водой. Лампочка над входом в баню неяркая, потому глубина прямоугольной ванны показалась изрядной, дна не видать.

      – Заходи, – прогудел, сгибаясь у притолоки Егор. – Смотри тут, косяк лбом не собери.

      Они оказались в залитом ярким светом предбаннике, наполненном незнакомым Шишкину, но смутно что-то навевающим, древесным духом.

      – Чуешь? – довольно гуднул Егор. – Чистый кедр! Это ещё что. Вот когда в парилке поддашь – вот тогда да!..

      Точно! Теперь древесный запах распознался. Пахло кедровыми орехами. Нет, даже не так – смолистыми кедровыми шишками. Отец не раз привозил по осени такой таёжный гостинец. «Это сколько ж лесин на эту баньку ушло?!» – Шишкин непроизвольно принялся считать венцы в предбаннике.

      – Давай, учитель, не стой. Разболокайся, пойдём кости погреем, – пробасил Егор. Он скинул свою пёструю рубаху, обнажив перекатывающиеся под густой чёрной порослью клубы мышц, уселся на собранную из толстенных плах лавку, кряхтя, потянул с ноги сапог.

      Глядя на всю эту Егорову мощь, Шишкин окончательно почувствовал себя дистрофиком. Мощь и мощи. Ему даже стало стыдно своей долговязой тщедушности. Раздевался медленно.

      Егор скептически оглядел тощего Шишкина и покровительственно кивнул:

      – Кости есть – мясо нарастёт. Мы тебя, учитель, откормим. У нас – красота! Мяса и сала хватает, сметаны с маслом – хоть ж… ой ешь. Ниче… Откормим! – Он стащил второй сапог, скинул брюки и трусы, вздыбился с лавки и потянул тщательно подогнанную дверь в парилку.

      Оттуда пахнуло таким жаром, что Шишкин мгновенно покрылся испариной.

      – Давай, давай, – нетерпеливо позвал Егор. – Ишь чо, пока за тобой ходил, как выстудило! Ничо… Щас поддадим парку!

      Виноградины пота покатились у Шишкина по спине чуть ли не на пороге парилки. Егор взялся было за ковшик, но, глянув на учителя, усмехнулся и опустился на полок.

      – Подыши пока. А нос рукой прикрой. Обжигат?

      Шишкин молча кивнул.

      – Ниче… Попривыкнешь. Я тоже не сразу… Но батя приучил… Я пока учился в «политене», веришь-нет, извелся без домашней бани. Как домой вырвусь – первым делом сюда… Омолаживает… Ну, как, а?

      – Для первого раза, чувствую, достаточно… – прогнусавил Шишкин через приложенные к лицу ладони.

      – Ну, смотри… Посиди там в предбаннике… Под столом банка с квасом – попей, полезно… А я ещё чуток…

      Шишкин выскочил из парной, услышав напоследок, как Егор бухает ковш воды на камни. Он с испугом представил, что сейчас сюда, в духмяный предбанник, взрывной волной