Из глубины. Игнатий Александрович Белозерцев

мухой под окошками;

      Пахнет радугой дождевой,

      Клеверами, отавой, осокою…

      А еще он пахнет мечтой

      Словно жизнь впереди – большой,

      Словно синее небо – высокою.

      В бору

      Россия лесами богата.

      Лопатою гриву зовут.

      Бруснику гребут там лопатой.

      И грузди с лопату растут.

      Обрывистый глиняный берег.

      За речкой таежной простор.

      Ты в рай на Земле будешь верить,

      Однажды войдя в этот бор!

      Янтарные сосен колонны.

      Ковры дорогие лежат.

      Привольно мне в залах зеленых

      С корзиной брести наугад.

      Как будто бы воду живую

      Плеснули на душу мою.

      Осеннего воздуха струи

      Я грудью распахнутой пью. —

      Спасибо! – сорвется невольно.

      И кто-то услышит меня!

      Без шапки стою богомольно

      Под сводами светлого дня.

      Покрова

      Покрова, какое чудо!

      Я шепчу любви слова.

      Так внезапно, ниоткуда

      Праздник в сердце – Покрова.

      Подморозило сначала,

      А потом, как на заказ,

      Стелет белым покрывалом

      Землю голую тотчас.

      Стало вдруг светло и ясно,

      И припомнилась молва —

      Жизнь устроится прекрасно,

      Если снег на Покрова.

      Покрова, какое чудо!

      Воскресил любви слова

      Так внезапно, ниоткуда

      Храм волшебный – Покрова.

      Распрямляется душа

      Благодать июльской ночи.

      Запах скошенных лугов.

      Речка тихая лопочет

      В ивняке у берегов.

      Теплый сумрак опустился

      На поля родной земли.

      Костерок рыбацкий взвился

      На лугу в лесной дали.

      Тишина… Окрестность дремлет…

      И ушица хороша!

      У костра приляг на землю —

      Распрямляется душа.

      Я восторга не скрываю,

      Проживу еще сто лет,

      И шепчу родному краю:

      – Лучше места в мире нет!

      Луг Коленом величают,

      Речку Кипшеньгой зовут.

      И меня здесь помнят, знают:

      Здешний я, родился тут.

      Птички ранние запели,

      Оживает ветерок,

      Травы в росах заблестели,

      Догорел мой костерок.

      Тает сумрак летней ночи.

      Сброшен груз походных дней.

      Я иду счастливый очень

      К маме ласковой моей.

      В автономке мне приснится:

      Запах скошенных лугов,

      Ночь, уха, дымок струится

      У родимых берегов

      Подильная

      Подильной горушку ту звали

      Над Кипшеньгой – детства рекой.

      Какие там виделись дали!

      А воздух там теплый какой!

      Там можно с разбегу запрыгнуть

      На облако, как на коня,

      Чтоб шею гривастую выгнув,

      Он нес над Землею меня.

      Чтоб плыть над старинным погостом,

      Лугами, лесами, рекой…

      Так сладко, так мягко, так просто

      В перине воздушной такой!

      И ждут меня дальние страны,

      Моря, приключения ждут,

      Лианы, кокосы, бананы,

      Жирафы, слоны, обезьяны…

      Посмотрим, как люди живут.

      Придвинусь на краешек самый

      И Любушке крикну: – "Привет!"

      Такой-то, поди, ни в Панаме,

      Ни в Африке девочки нет.

      У мамы

      Раннее утро, но мама не спит,

      Робко на кухне ухватом стучит.

      Запахи хлеба, наваристых щей

      Тянутся с кухни к постели моей.

      По занавеске, сосновой стене

      Солнечный зайчик крадется ко мне.

      Старый знакомый – скворец за окном

      Трелями будит родительский дом.

      Полный восторгами алой зари

      Блудного сына, как в детстве, корит: —

      Эй! Просыпайся, ленивый народ,

      Солнце проспите, весну, ледоход!

      В