Главная тайна Библии. Смерть и жизнь после смерти в христианстве. Том Райт

славы идет им навстречу. Аллилуйя! Аллилуйя!

      Далее следуют заключительные строки, исполненные торжества, когда шествие входит в Новый Иерусалим.¹⁹

      Итак, гимны отражают сумятицу наших представлений, и об этом же свидетельствует и то, как мы проживаем церковный год. В другом месте я уже писал о путанице, которая возникает из-за того, что в последнее время мы стали праздновать двухдневный праздник, если его так можно назвать, – День всех святых и День поминовения усопших (в довершение ко всему, этому предшествует Хэллоуин). Немногие из тех, кто празднует этот двойной (или тройной) праздник, стоят на позициях средневекового богословия, которое хотя бы придавало этим дням какой-то смысл. Скорее это отражает замешательство церкви, которая уже не так глубоко верит в небеса и, вероятно, не верит в ад, предпочитая тому и другому веру в не слишком суровое чистилище. Однако тут нет места для воскресения тела, для нового творения, Нового Иерусалима, сходящего с небес на землю.²⁰

      Но проявления замешательства в наших представлениях этим не ограничиваются. Оно отразилось на самой структуре англиканского литургического года. Раньше Адвент – четыре воскресения перед Рождеством – был посвящен таким темам, как второе пришествие, Божий суд и окончательная участь человека. Сегодня круг чтений Адвента изменили, теперь он посвящен, скорее, разным аспектам подготовки к Рождеству. Период за месяц до Адвента – приблизительно весь ноябрь – на какое-то время (в 1990-х) стали называть «временем Царства», что отражает многообразные причудливые и непоследовательные представления о смерти и загробной жизни. Хотя это название уже вышло из употребления, сумятица сохранилась; ее отражают различные литургические молитвы, где говорится о «свете Царства, которым наслаждаются святые», как будто – вопреки тому, что говорит Новый Завет, – «царство» Бога тождественно месту под названием «небеса», где уже пребывают некоторые, хотя не все, умершие христиане.

      Само Рождество как реальный центр литургического года сегодня стало куда весомее Пасхи – и это противоречит тем акцентам, которые расставляет Новый Завет. Иногда гимны, молитвы и проповеди отражают попытку выстроить все здание богословия на основе Рождества, но такое здание не слишком устойчиво. Кроме того, мы проживаем Великий пост, Страстную неделю, особенно пятницу, с таким великим усердием, что энергии на празднование Пасхи у нас почти не остается, а хватает разве что на одну ночь и один день. На самом же деле Пасха должна быть центром всего. Если ее нет, у нас не остается – в буквальном смысле – практически ничего.

      Ту же сумятицу представлений отражает проведение похорон. За последние годы было разработано и опубликовано – часто после продолжительных споров – немало описаний новых погребальных служб. Но прежде чем мы к ним перейдем, кратко рассмотрим другой вопрос: когда люди предпочитают кремацию погребению в земле, какое богословие за этим стоит? Конечно, существуют проблемы гигиены и перенаселения, из-за чего к концу прошлого века получила поддержку кремация, – многие западные христиане