Очерки истории российской символики. От тамги до символов государственного суверенитета. Надежда Соболева

успехи, достигнутые в изучении русских печатей[209], многие вопросы отечественной сфрагистики остаются невыясненными. Проблематичным, в частности, является становление восковой печати на Руси – время появления, цель употребления, ее связь с правовыми понятиями общества, типология, иконография и пр.

      Развитие института печати в Древней Руси на протяжении первых почти пяти веков его существования отражено в отечественной историографии. Определены первоистоки этого института, выделен архаический «довизантийский» тип печати, какой является булла князя Святослава Игоревича (ум. в 972 г.)[210], разграничены этапы бытования в Древней Руси того или иного типа буллы, сформулирован тезис о функциональной сущности русской буллы[211]. В целом для Руси в течение ряда столетий характерно использование вислой металлической печати по византийскому обычаю.

      В течение XIV–XV вв. в дипломатической практике русских княжеств, а затем и общерусского государства удостоверительную функцию начинает выполнять восковая печать[212].

      Следует подчеркнуть, что переход от металлических печатей к восковым предполагает не только перемену материала печати, но также утверждение нового (по сравнению с прежним) изображения – как правило, светского (за исключением печатей лиц духовного звания) круговой легенды определенного содержания, варьирования способа опечатывания документа, скрепляемого вислой или прикладной печатью, и т. п. Процесс утверждения восковой печати в дипломатической практике Руси происходил постепенно, имел региональные особенности. Выяснение всех аспектов этого процесса – задача будущих исследований. В настоящей статье внимание сосредоточено на выявлении факторов, способствовавших усвоению восковых печатей в дипломатической практике СевероВосточной Руси – регионе, где впоследствии возникла печать единого Русского государства.

Рис. 1. Восковые печати-оттиски русских князей XIV–XV вв.

      Хронологический рубеж замены свинцовых булл восковыми печатями в литературе намечался лишь приблизительно[213]. Более четко определил границу перехода от металлических печатей к восковым Н. П. Лихачев. По его мнению, византийская традиция с ее преобладанием металлических булл удерживает свое влияние на Руси до конца XIV в. Далее в отечественной сфрагистике преобладали различные виды восковых печатей – вислых и прикладных. С конца XV в., как считал Лихачев, господствует западноевропейский характер в изображениях и стиле печатей[214]. Разграничивая этапы развития отечественной сфрагистики, Лихачев исходил из общеизвестного положения, что западноевропейская сфрагистика, не отвергая металлических булл, в основе своей имела воско-мастичные печати.

      Картина преемственности нарисована Лихачевым только в общих чертах. Если детальнее рассматривать этот процесс, то необходимо проследить, по каким каналам осуществлялась данная преемственность. Многие

209

См. об этом: Соболева Н. А. Развитие отечественной сфрагистики // Вопросы истории. № 2.

210

Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси. X–XV вв. М., Т. I. С. 40.

211

Там же. С. 157.

212

Восковые печати представляют собой следующий по времени этап развития русской сфрагистики после металлических печатей, однако не исключается сосуществование тех и других. Находки перстней-печатей, особенно на юге России, могут свидетельствовать об употреблении наряду с буллами прикладных восковых печатей. Об этом говорят и находки металлических, деревянных, костяных печатей-матриц в древнерусских городах (Жизневский А. К. Описание Тверского музея. Археологический отдел. М., С. 186–188; Милонов Н. П. Тверская печать XV в. // СА. Вып. VIII. С. 299; Полубояринова М. Д. Костяная печать из Серенска // КСИА. М., Вып. С. 95–97 (в данной работе отмечены случаи находок металлических и костяных матриц XIII–XV вв. в Москве, Новгороде, Смоленске и других древнерусских городах); Седова М. В. Печать из Суздаля // СА. № С. 278–280).

213

См., например: Орешников А. В. Материалы к русской сфрагистике // Труды Московского нумизматического общества. М., Т. III. Вып. С. 150.

214

Лихачев Н. П. Материалы для истории византийской и русской сфрагистики. Л., Вып. С. Тем не менее Лихачев допускает, что начало западноевропейского влияния на сфрагистическое изображение наблюдается уже с конца XIII – начала XIV в. (Там же. С. 22–23, 30–31, 48, 51, 68–69; Л., Вып. С. 31).