Обречённый странник. Вячеслав Софронов

чтоб никого рядом не было, – неожиданно предупредил он Ивана, – дело нешуточное – руду плавить. Тут постороннего быть не должно…

      – Какой же я посторонний, – изумился Иван.

      Но Тимофей был непреклонен, и Ивану не оставалось ничего другого, как согласиться.

      Леврин предупредил, что плавку проведет ночью, дабы избежать появления кого-либо из неожиданных посетителей. Иван ушел в дом, решив, что, может, так будет и лучше, оставив Тимофея колдовать одного в каретном сарае. Спал он плохо и, едва начало светать, кинулся, накинув на плечи легонький полушубок, в сарай. Вбежав туда, застал Леврина спящим на лавке. Осторожно ступая, пробрался к печи и увидел лежащий на закопченных кирпичах небольшой кружок матово поблескивающего металла. Не помня себя, Иван кинулся к нему, схватил в руки, принялся разглядывать, ощупывать, прикидывать на вес, и даже проверил на зуб твердость.

      – Зря стараешься, – остановил его проснувшийся Леврин, – серебра там и близко нет.

      – А это что?

      – Олово, – позевывая, отвечал Тимофей.

      – А где же серебро? – Ивану не хотелось верить, что столько сил и затрат пошло впустую.

      – То мне неизвестно, – с неизменной улыбочкой отвечал Леврин, продолжая лежать на лавке. – Я той руды с тобой не брал, оказаться бы мне в тех горах, может, и отличил бы, где руда пустая, а где с серебром.

      – Может, вместе и поедем, как лета дождемся, – предложил Иван.

      – Нет, мне обратно на завод надо. Ты уж сам давай.

      – А если опять пустую породу привезу?

      – Извини, братец, только не могу. Меня хозяин и так заждался, сызнова врать придется, почему я в Тобольске больше месяца просидел.

      – Чего-нибудь придумаешь, – попытался переубедить его Иван.

      – Да ты не огорчайся, олово – это тоже хорошо. Могло б и его не оказаться. Значит, серебро где-то рядом лежит.

      Отворилась дверь, и вошел Андрей Андреевич Карамышев, потирая рукавицей замерзший с мороза нос.

      – Плохо дело? – спросил он, обведя глазами Зубарева и все еще лежащего на лавке Леврина.

      – Плохо, – согласился Иван. – Вместо серебра олово выплавилось.

      – Неужто все образцы опробовал? – спросил он Тимофея.

      – Да нет. Еще остались. Только сумлеваюсь я в них, зря все это.

      – Как знать, как знать, – прошелся мелкими шажками вокруг печи Карамышев. – Надо дело до конца доводить. А вдруг да найдешь чего? – И он незаметно подмигнул Тимофею.

      – Как хозяин скажет, – блеснув зубами, посмотрел тот на Зубарева и сел на лавке, – наше дело петушиное – прокукарекал, а там – хоть не рассветай.

      – Значит, не все образцы в дело пошли, – оживился Иван. – Только я одного не пойму: если, к примеру, в одном из них серебро окажется, то как я потом узнаю, откуда какой камень будет.

      – Вот дурья башка! Неужели ты не догадался заметить, где какой камень брал? – всплеснул руками Леврин.

      – А кто мне наказывал про то?

      – Сам