Украшение китайской бабушки. Наталья Александрова

Надежда понимала, что это отговорки, которыми она пытается себя успокоить. Понимала, что Рукавицына убили из-за нее. Убили, чтобы помешать их разговору. Стало быть, он что-то знал и мог Надежде сообщить. Не за так, конечно, за деньги. Вот его и убили.

      Но если так… если так, то убийца вполне мог находиться в кафе и видеть Надежду. И тогда… тогда он идет за ней по пятам, чтобы тоже убить.

      Осознав эту мысль, Надежда почувствовала, как ее захлестывает волна черного ужаса. Захотелось бежать, не разбирая дороги, крича о помощи. Усилием воли женщина взяла себя в руки. Она сжала зубы и вроде бы случайно оглянулась. Никто не гнался за ней с ножом, никто не целился в нее из огромного пистолета.

      Улица была пустынна – день, рабочее время. Вдалеке тащился работяга в заляпанном комбинезоне, с ведром краски, еще женщина с коляской. Ближе всего был грязный, заросший до глаз бомж. Ну, этот не убийца, его к кафе на пушечный выстрел не подпустят!

      На углу остановилась маршрутка, выпуская женщину с ребенком. Надежда замахала руками и рванулась к маршрутке, как будто это был ее последний шанс.

      Проехав несколько кварталов и восстановив дыхание, Надежда огляделась и поняла, что маршрутка – не та, что она едет в другую сторону. Приближалась станция метро, но Надежда решила, что на метро не поедет, чтобы неизвестный убийца не столкнул ее под колеса поезда.

      Проехав еще немного, она вышла и села в троллейбус, который увез ее еще дальше. В результате всех поездок Надежда вернулась домой только через два часа, с головной болью, оттоптанными ногами и оторванной пуговицей.

      Но нет худа без добра, она успокоилась и решила, что неизвестному убийце нет до нее дела.

      Возле дома торчала соседка Антонина Сергеевна, которая выползла на улицу по причине хорошей погоды.

      – Надя, – сказала она, – квитанцию по квартплате принесли. Ты возьми скорее, пока Зина не ушла, а то она вечно все путает. Мне в прошлый раз из двадцать пятой квартиры положила.

      Надежда вытащила из ящика целый ворох бумажек. Ну надо же, когда только успели столько напихать! Чтобы не разговаривать с Антониной, она затолкала все в сумку и юркнула в подъехавший лифт.

      Кот не встретил ее в прихожей, он спокойно спал на диване в гостиной. Надежда уселась на кухне, налила себе крепкого чая и положила в чашку два куска сахару, хотя обычно пила несладкий. Сахар нужен был для стимуляции умственной деятельности.

      Во-первых, размышляла Надежда, возможно, Рукавицына убили вовсе не потому, что она захотела вывести его на чистую воду.

      «Ага, как же, – тут же ехидно возразил ей внутренний голос, – как только ты приперлась в этот „Петербургский праздник“, так сразу…»

      «А как убийца узнал, что это была я?» – слабо возражала Надежда.

      «Ты же представилась Верой Журавлевой. – Надежда воочию увидела мерзкую личность, с которой ассоциировался у нее внутренний голос. – Тут большого ума не надо, чтобы догадаться, что Вера Журавлева – это Надежда Лебедева. Умнее надо быть, осмотрительнее, раз уж ввязалась в сомнительную