.

пусть прилетают туда на занятия. Польза двойная. По пути могут отрабатывать летное мастерство, а на островах учиться остальному.

      Неожиданно Стрекота поддержал Мекс. Диверсант должен вступать в действие сразу после полета, а не после передышки. Вот пусть и вступают. Со стрекозы в бой. Поразмыслив, Журак вынужденно согласиться. Тем более, что там нет проблем с наядами. Невидимок же тоже нужно обучать.

      В Малом замке вопрос взаимного обучения решили быстро. На обучение к соседям отправлялась тройка… вы уже догадались? Конечно, тройка Карнака. А диверсантов соседей сначала отправляли к Чечу. Всё, как обычно. Потом будет видно. По результатам.

      ***

      Оториброс критически перечитывал свои записи на черновых площадках. Он оказался на распутье. С одной стороны, хотелось показать себя с лучшей стороны, а с другой стороны, что-то подмывало написать правду. Так, как это на самом деле.

      Теперь площадок для черновиков стало уже не три, а пять. Две последних особенные. Оториброс начал писать книгу по подготовке разведчиков. Почему он это решил? Чтобы самому не забыть. Если мы чем-то долго не пользуемся, то оно начинает забываться. А забывать свое славное прошлое разведчик не желал. Бывших разведчиков не бывает.

      Вспоминалось многое. Начиная с самого детства. Но, самые яркие события начались с появлением нового королевства на Большом берегу. Сейчас Оториброс даже не мог ответить, рад он или огорчен тем, что с ним произошло. Но, как бы то ни было, ничего в прошлом уже не изменишь.

      Вспомнились слова о том, что только сильный человек может признать свои ошибки и поражения. Кто это говорил? Уже и не вспомнить. Значит, решил он, буду писать только правду. Умный поймет, а на глупого и внимания нечего обращать. Успокоившись на этом, Оториброс снова принялся за свои записи.

      А в это время, Лайта уже беседовала с мастерами-бумажниками, к которым ее отправила Ромашка. Слегка подумав, мастера остановили разливку одного из котлов и принялись экспериментировать. Добавили немного молотого мела прямо в бумажное варево. Чтобы не осыпался с бумаги. Отлили несколько листов и положили на просушку.

      Всем не терпелось посмотреть, что получилось. Интересно же! Но, утюга или фена, чтобы ускорить сушку, у мастеров нет. Пришлось ждать. Наконец, листки подсохли. Писать на них еще нельзя, но приложить к написанному, уже можно. Просвечивалось намного меньше.

      Начало положено. Полностью просохшая бумага казалась необычайно белой. Оставалось подобрать количество мела и клея, для получения нового сорта бумаги. Чтобы не терять время, начали отливать опытные образцы, записывая, сколько чего в каждый добавляли.

      Пока мастера колдовали над бумагой, Ромашка читала записи Лайты. В воспоминаниях Чихони встречались интересные места, касающиеся его задумок по поводу Большого замка, в бытность его королем Скалистого острова. Некоторые эпизоды