Русский фронтир (сборник). Александр Тюрин

в локте. Под обшлагом виднелось нечто темно-серое со стержнями-выступами.

      – Но вы же забираете детей неверных!..

      – Они – лучше. Потому и забираем.

      Очнувшись от столбняка, Коби подался к ним – молча, жадно вслушиваясь в голоса орланов, впервые для него звучащие на пиджине.

      – Что сделать, чтоб вы меня взяли?

      – Стать лучше, – ответил брюнет. – Речь, письмо, знание, правила жизни. Правила прежде всего.

      Коби решился заговорить:

      – Zdravstvuyte! Privet!

      – О, вот хорошее начало. – Блондин приветливо улыбнулся ему. – Privet, Yasha!

      – Я тоже так могу! – выступил Лейс вперед, чтоб Коби позади остался.

      – Вот бы и начинал, как полагается. Так вот, – встал блондин перед ними, оставив линию огня между Лейсом и брюнетом с его штукой в рукаве, – оба вы получили подарок и воспользовались им. Похвально. Но вы из разных лагерей и вы уже сцепились. Поэтому мы заберем одного. Если захочет. Тихо! – остановил он жестом Коби, собравшегося что-то сказать. – Он в Наместье не вернется, все связи с прошлым будут навсегда оборваны. Другой мир, другие люди, другая жизнь. Все незнакомое и непривычное. Если «да» – пожалуйста, в машину. Туман скоро рассеется. Если «нет» – неволить не станем. Здесь тоже найдется что делать.

      Коби закусил губу, склонив голову, как прежде перед господами. Зато Лейс молчать не стал:

      – А я? Вы что, бросите меня тут одного с яйцом?.. Зачем тогда его подбросили? Зачем? Чтоб я в глазок подсматривал, как вы там… как вы в роскоши гуляете, а мы тут в грязи… Да пропадите вы пропадом! – размахнувшись, он швырнул яйцо под ноги блондину и бросился к оставленному пистолету. Не успел нагнуться, как оружейный блок Руслана щелкнул, и молния взрыла борозду в палой листве рядом с «ЗИГ-Зауэром». Запахло гарью, Лейс отшатнулся.

      – Плохая идея, парень.

      – Ты!.. Ты тюрок, да? Как в Сасикисе? Замолви за меня, брат!..

      – Не брат ты мне, – ответил брюнет с холодком. – В империи твой черный толк запрещен. И все, кто в нем вырос. Из Наместья нас интересуют только годные и чистые, у кого мозг не зачумлен.

      – За нас отомстят… – едва сдерживая слезы бессильной ярости, Лейс опустился на корточки, будто неверный перед алиенами, обхватил колени руками и уткнулся в них лицом. Ноющей болью отзывалась поротая спина, в голову буйной толпой лезли детские сказки о могучих смельчаках за морем. – Придут сауды и вырежут вас…

      – Не придут. Кончился их век, – послышался голос блондина. – Но ты не расстраивайся. Мечта, что можно перебраться из грязи в роскошь и зажить богато, – глупая. Так живут лишь за чужой счет; это уже сгубило вас однажды. А у нас так: хочешь империю – построй ее там, где ты есть. Займись, вдруг у тебя получится. Мы поможем.

      – Да?..

      – Подбери зерно, оно твое. Пригодится еще.

      Медленно, волоча ноги, пошел Лейс за яйцом, косясь на брюнета. Тот опустил правую руку вдоль тела и смотрел мягче.

      – Только это дело трудное, – продолжал блондин. – Очень опасное. На годы. Можно отказаться.

      Лейс