Принца нет, я за него!. Кристина Юраш

сейчас! Я тут немного покушаю… А то я так разволновалась! – заметил голос из окошка и стал чем-то громко хрустеть и чавкать, а потом с явно набитым ртом добавил: – Фы только не уходи, любофь моя. Погоди, я шейчаш прожую… Я штолько лет ждала, глаш не шмыкала!

      – Я столько лет жрала, рта не закрывала… – саркастически передразнил ее крестный, не сводя взгляда с башни. – Мышка, если ты подумала, что ее лучше извлечь «по частям», то напоминаю, что принцессу нужно доставить живой, здоровой, целой и невредимой. Иначе нам фиг что обломится!

      – Я о таком даже не подумала! – возмутилась я, жалея бедную узницу и тихо ненавидя Фея.

      – Значит, я подумал. – Фей лениво посмотрел на меня сапфировыми глазами и положил когтистую руку на мое плечо. Ай-я-яй! Да что ж такое! Надо узнать, когда у него день рождения, и подарить когтеточку. Если он скажет, что оно было неделю назад, я этого не переживу!

      Я сглотнула и взглянула наверх. Фей спрятал когти и подтолкнул меня вперед, мол, дерзай, принц!

      – Слушай, кот в… – Я посмотрела на его красивые черные сапоги с кучей застежек. – В сапогах… Может, ты сам полезешь туда, поговоришь с девушкой, спасешь ее, а я тут скромненько в сторонке постою?

      – Мышка, – наклонился ко мне Фей, нехорошо заглядывая в глаза. – Ты – принц. Я – Фей. Каждый выполняет свою работу. Нифея я за тебя делать не собираюсь. Так что давай, работай!

      Внезапно из башни раздался взволнованный голос:

      – Я уже все, любовь моя! Сейчас попробую вылезти…

      Из окошка появилась рука, следом попыталась вылезти голова.

      – Не получается, любовь моя! Окошечко слишком маленькое! Я не знаю, что мне делать… – произнес расстроенный женский голос. И снова раздалось громкое чавканье.

      – Жрать на полведра меньше… – тихо заметил крестный, снова сладко впиваясь когтями в мое плечо. – Да, Мышка? Нам с тобой это не грозит, не так ли? Такими темпами голуби не просто войдут, а еще и прочно закрепятся в нашем меню. Скоро ты будешь по вкусу определять возраст голубя и его пол.

      – Сплюнь! Давай лучше ты мне поможешь! Нечего меня когтями наминать! – возмутилась я, чувствуя, что, пока кто-то там от горя что-то хомячит, у меня в животе тихо урчит. Ай! Ну что же он делает? Ну так же нельзя…

      – Не-а… – лениво заметил он, глядя, как принцесса предпринимает еще одну попытку протиснуться. – Я все еще на тебя обижен. Ты чувствуешь глубину…

      Я чуть не ойкнула от боли.

      – …моей обиды? – сладко и с придыханием добавил крестный. – И глубину…

      Да что ж такое!

      – …своего раскаяния? – шепотом заметил крестный, наклонившись к моему уху.

      – Нет, не чувствую. После каждого твоего «массажа» я начинаю понимать, что надо было пинать сильнее… Ай! – простонала я, чувствуя его дыхание на своей щеке.

      – Передохнула? Давай, вперед! На штурм! Желательно с криком «Ура-а-а!», – гаденько усмехнулся он, слегка подталкивая меня.

      Я смотрела на башню, прикидывая, как вызволить