Бомбардировщики. Артем Драбкин

звук «мессеров» – сразу разбежались все. Так что насчет питания у нас было непросто. А на Дону вообще трудновато. Когда пришли на Дон – никого из казаков нет. Стоят пустые дома. Все ушли, черт их бери… Так что было много и всякой дряни…

      После столовой пошли в баню, переодели нас, обмундировали. А после ужина привели в клуб. Там нары стоят, на них постели застелены. Чистота кругом… Ничего себе, думаем, вот это живут летчики… Не то что я, за всю зиму под Сталинградом ни разу не спал в доме, только на улице. Ну и там мы всего за два месяца прошли переподготовку на «пешки» – Пе-2, это пикирующий бомбардировщик, если знаешь. И уже с июня полк стал участвовать в боях.

      Снова начали почти с Дона и двигались в сторону Украины. Фронтовая авиация занимается чем? Фронтовыми делами. Наша задача бомбить передовую, укрепрайоны, аэродромы, железнодорожные узлы, скопления танков, вот так в основном. И насчет аэродромов хочу рассказать.

      Под Сталином, сейчас это Донецк, у немцев действовал сильный аэродром, и уже ближе к осени, в августе, наверное, нам поставили задачу вывести его из строя. Разбомбить там всё к чертовой матери.

      Полетела вся дивизия – это значит, три полка по четыре девятки, считай, 110 бомбардировщиков и 200 истребителей. Вот вся эта армада в шесть часов утра двинулась на Сталино, но каждый полк выполнял свою задачу. И мы его разнесли в пух и прах… Но знаешь, что интересно? Когда сбрасывают бомбы, от пиропатронов открываются замки, и они падают. Но, после того как сбросил, мы обязательно продёргивали еще аварийное сбрасывание, чтобы, если какая-то бомба случайно осталась, не тащить ее домой. Ну а ведь что такое, собственно, воздушный бой? Я же, повоевав в наземных войсках, оказавшись в авиации, сравнивал. Считай, одно и то же, что атака в пехоте. Ничем не отличается. Ты идешь, а в тебя стреляют. Только разница, что на земле в тебя лупят автоматчики, там пулеметчики, минометы бьют. А тут нет автоматчиков, нет пулеметчиков, но есть истребители и есть зенитные орудия разных калибров. А остальное, считай, всё одинаково. Ну, условия. Хотя, знаешь, в летных частях есть две касты. Есть белая кость, есть чёрная кость. Весь технический состав – это чёрная кость. А лётный состав – белая кость. Для лётного состава – всё, а технический сам за себя. Но главное отличие – что воздушный бой скоротечный. На земле бой может и целый день идти. А здесь всего-навсего час-полтора. Ты летишь, цель, допустим, километров за 20–30 за линией фронта. А может, и за 50. Ты идешь к линии фронта, и, уже подлетая к ней, ты можешь ожидать истребителей противника. Это – раз. Второе – тебя начинают обстреливать с передовой все кому не лень. Но мы над линией фронта шли 3–3,5 тысячи метров, так чтобы малокалиберные зенитки, «эрликоны» разные, не доставали нас. Но бывало и так, что начинает и средний калибр бить, это уже хуже. Ладно, передовую пролетаем. Если истребителей нет, то мы, значит, идем до цели. Но еще на подходе тебя опять встречают зенитки, и начинается… Главное – первые разрывы. Всегда смотришь, где первые разрывы. Немцы ведь стреляли так – пять