Будь здоров, жмурик. Евгений Гузеев

твоя жизнь – она и есть ад. Ты что, думаешь, что грешников в котлах варят, как раков? Кстати, о раках… Ладно, раки, рыбалка – это потом. Так что – ад. Правда, кому больше, кому меньше. То есть, чистого ада, как его описывают, не бывает, ибо каждому грешнику найдется оправдание в той или иной степени за его проделки. Но ведь сам знаешь, как иные мучаются всю жизнь. А потому как предыдущую жизнь проворовали и всяко вдоволь напроказничали, и вместо того, чтобы, наконец, сюда перебраться на отдых, снова рождаются на земле, но уже в другом коленкоре – мучаются, расплачиваются по полной. А то ведь и опять могут дров наломать. Тогда, изволь, еще третий или десятый раз помучайся или проживи хотя бы одну обычную честную (в кавычках) жизнь с плюсами и минусами. И вот, думают, вроде как бы и ничего жистянка была, не хуже, чем у других. Однако это там так кажется. Потом, наконец, здесь оказываешься, понимаешь уже, что ничего хорошего и не было, мучение сплошное, за исключением кой каких вещей, в том числе любви, особенно первой, любви к ближним своим и друзьям, приятного общения, увлекательных путешествий, прочий культурный отдых, ну и кому-то радость от творческого процесса, кино, театры, музыка с поэзией – это что твоя любовь. Конечно духовный компонент праздников, застолья, хороший табачок и прочее – из этого тоже какой-то позитивный концентрат выделяется и попадает сюда. Даже какая-нибудь клевая работа, квартира, дача, телки, тачка новенькая в гараже – Ладочка ваша советская, к примеру – это все по логике хоть и должно потерять смысл, но, представь, некоторые из этого умудряются получать стройматериал для построения своего рая. Увидишь еще. Так-то вот оно. Схема эта такая непростая, я и сам иной раз задумываюсь и путаюсь.

      – Слушай, насчет первой любви, – начал я несмело. – У меня тут это… Подружки должны быть.

      Бабы-то? Вот, вот. Знаем, знаем. Две подружки у него здесь, одна там – жена, то есть. Ну там мелочь всякая – это не в счет, с кем не случалось. А супруга тоже, извини, может под автобус попасть, глядишь и она явится. Будет их три – Валя, Лида, Люба. А нам тут разбирайся, чеши репу, как ему на том., то есть, тьфу, теперь на этом свете сосуществовать с тремя телками? Вот и Пушкин, влюбчивый наш, когда попал сюда… Ой, что было… Ладно, об этом потом. Ну, неужели некоторым так трудно одну бабенку любить, и никаких тебе любовных треугольников, четырехугольников, пятиугольников на том свете? Впрочем, насчет тебя – претензий особых нет. Твои – они же не одновременно все трое в любовницах или женах у тебя ходили. Но некоторым товарищам здесь это головная боль. Хотя, не скрою, тут ведь не одни только бабы – проблема. Много чего. Возьми хоть спорт. Спортсмен, значит, того… Вот он прыгает или там молот метает, всю жизнь по стадионам. Любимое занятие. Рекорды ставит. Восторг, эйфория. А чем ему здесь заниматься, ежели каждый может прыгать хоть с одного облака на другое, а захочет – с планеты на другую перепрыгнет, а не то, чтобы несколько метров преодолеть? Скучища. Поэтому ему остается какой-то театр вместо рая себе придумывать с бутафорными соперниками и зрителями, болеющими за него. Или изволь