Что такое глобальная история?. Себастьян Конрад

что простого следования за связами и влияниями недостаточно, необходимо устанавливать причины их регулярности и устойчивости, условия успешности восприятия того или иного заимствования и тем самым выявлять их воздействие на протекание исторических процессов. Тем самым Конрад напоминает историкам о том, что их дисциплина является частью не только гуманитарных, но и социальных наук, а следовательно, должна ставить перед собой задачи выявления причинности и исторического объяснения, а не только интерпретации.

      На взгляд автора этого предисловия, наиболее интересная часть аргумента Конрада заключается в систематическом развитии конструктивистского взгляда на глобальную историю (глава 9 «Создание мира и понятия глобальной истории»). Этот конструктивистский взгляд относится как к историку, который выбирает разные масштабы (планетарный, региональный, локальный) для понимания исторических явлений, так и к историческим субъектам, которые осваивают и описывают собственные «миры». В этой части аргумента автор книги убедительно показывает многоуровневость и разнообразие контекстов прошлого, отсутствие онтологической данности мира вне исторического опыта и его семантики.

      В разделе конкурирующих подходов, на мой взгляд, автор допустил существенную лакуну. Речь идет о направлении «новой имперской истории», которое является международным направлением и возникло с разницей в несколько лет в области исследований Британской и Российской империй[6]. Конрад отмечает, что империя является своего рода «любимицей» глобальных историков именно потому, что она «вездесуща» в пространстве прошлого. Он отмечает, что империя как категория анализа позволяет сравнивать разные и темпорально отстоящие друг от друга исторические опыты. Вместе с тем Конрад дистанцирует глобальную историю от исследований империй, так как видит в последних гомогенизацию разнообразного опыта (империя команчей и империя Габсбургов) с помощью генерализирующей категории империи, а также редукцию всего разнообразия исторических взаимосвязей к политическим связям (насильственным и ненасильственным) имперского государства. Однако именно в направлении «новой имперской истории» последовательно преодолевается отождествление опыта исторического разнообразия с имперской государственной структурой и развивается последовательно конструктивистский подход к пониманию многоголосия (языков самоописания) и многоуровневости масштабов исторического опыта. Важным элементом этого подхода в российском измерении «новой имперской истории» служит базовая категория «имперская ситуация», которая используется вместо несущего структуралистские коннотации понятия «империя».

      На настоящем этапе историографического развития важно зафиксировать интересную конвергенцию конструктивистских интуиций поля глобальной истории и области «новых имперских историй», равно как и возможность продуктивного диалога между этими

6

Герасимов И., Глебов С., Каплуновский А., Могильнер М., Семенов А. (ред.) Новая имперская история постсоветского пространства. Казань, 2004; Howe S. (ed.).. The New Imperial History Reader. Routledge, 2010. См. также: Герасимов И., Глебов С., Могильнер М., при участии Семенова А. Новая имперская история Северной Евразии: В 2 т. Казань, 2017.