Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника. Андрей Борисович Соколов

в тех компаниях, где его характер вызывал отвращение; и его терпели там, где ненавидели [10, 48–49].

      Об этих товарищах молодости вспоминал Кларендон. По некоторым подсчетам было 23 человека, являвшихся завсегдатаями Грейт Тью, из них 12 – это священнослужители, восемь – «люди пера», трое – политики и юристы (к этой категории относится и Хайд). Кроме них, примерно 15 человек были тесно связаны с кружком, составляя, в основном, круг лондонских знакомцев. Среди них Томас Гоббс, автор «Левиафана», ставший интеллектуальным противником Хайда. Существует предположение, что Гоббс посещал Грейт Тью в 1634 году. C кем Хайд точно встречался в Грей Тью и одно время дружил, хотя и не упомянул в автобиографии, это священник и теолог Хью Кресси, преподававший в одном из оксфордских колледжей. В 1646 году после посещения Рима он перешел в католицизм, более того, стал монахом-бенедектинцем, обличавшим англиканство. Промолчать о нем было лучшим решением. Впрочем, с критикой одного из его сочинений Кларендон выступит в годы второй эмиграции.

      Счастье интеллектуального общения, которое Хайд ощущал в Грейт Тью, дополнилось личным покоем, которое он обрел во втором браке. В июле 1634 года он обвенчался с Френсис, дочерью сэра Томаса Эйлсбери, судьи, хорошо знавшего будущего зятя. Эйлсбери был близок ко двору, ему принадлежал дом на краю Виндзорского парка, что само по себе было свидетельством монаршего расположения. Во второй половине 1630-х гг., перед самыми неурядицами, его прочили в члены Тайного совета. Некоторые современники и биографы Хайда видели в этом браке деловой расчет. На первый взгляд, автобиография подтверждает это мнение. В ней автор скуп на слова о жене. Долгая счастливая семейная жизнь нашла отражение в нескольких строчках: «С ней у него было много детей обоих полов; с ней он жил очень комфортно в самые некомфортные времена». Он упоминал, что прожил с ней 35 или 36 лет, тогда как Френсис умерла после 33 лет брака. Оллард отмечал: если бы не сохранилось писем Хайда, написанных жене в эмиграции, в 1650–1651 гг., мнение о тусклой семейной жизни могло казаться незыблемым. Но письма сохранились: «От каждого твоего письма мое сердце оживает, и несколько дней я чувствую облегчение». «Как назвать это, если не языком любви?», – заметил Оллард [74, 46]. На венчании родители Эдварда не присутствовали, но молодые почти сразу направились в Уилтшир. Они посетили Пертон и Солсбери, застав отца Хайда еще живым. 29 сентября того же года он неожиданно скончался. Хотя Генри Хайд умер в почтенном возрасте почти 70 лет, его смерть была для сына ударом: «Не только лучший отец, но лучший друг и напарник, который у него был или мог быть» [10, 16]. Вступив во владение Пертоном, Хайд, жизнь и карьера которого была связана со столицей, нашел для имения подходящего управляющего.

      Непосредственным следствием заключенного брака стало знакомство с Лодом. Поводом для встречи было дело группы купцов, недовольных монополией одного владельца причала. Полагая, что тот дал взятку, они наняли Хайда для составления