Окруженный жизнью реализм. Илья Геннадьевич Чернышенко

ждали будними вечерами,

      Ему не верили, а он повторял: «Вы умрете с открытыми глазами!».

      Все, что его сейчас окружает – это четыре стены.

      Не ведая страха, он идет вдоль миров,

      Где чей-то прадед обосновался, завсегдатай,

      Он встает на риф и смотрит сквозь Тихий,

      Сегодня залив – буря не стихнет,

      Что в душе звук стал тише – глаза потемнели же сразу.

      И идти вперед – видеть тени твои,

      Избегать поворотов – вдоль реки неизвестной,

      Мимо причала диких уток,

      Проплыть брасом,

      Остаться утром и думать о худшем – взор на берег открыть.

      Ты видел все – судорожным взглядом,

      Остановился мимо него,

      Из позолоты слитого, рядом со стоявшим баром,

      Он смотрит вперед – видит жизнь,

      Окруженную, всеми историей загадок,

      Мрачных теней, мотивами, неизведанными им наглядно,

      Реализмом наполненную,

      Устремленную в гряду камней,

      Нить поворотных в долинной глуши ветвей.

      Памяти Пушкина А.С

      Этот замок еще нерушим,

      Не сдвинуть силой скалу,

      Идет вдоль долины – старик,

      На пронизывающей глади, разлившейся на берегу реки.

      Заводит невод,

      Не оставляя на вечер себе в тарелке икры.

      Сегодня ты хороша,

      Разлита по всем уголкам,

      Я ходил по видным тропам, однажды,

      Заставший – вложил частицу оголтелого себя.

      Этот старик стал неподвижен,

      Душа его в сети,

      Ну как вырвать страницу истории,

      Рядом – заставшие чернила пера,

      Он схватил и представил его –

      Вдоль лесов березовым мрамором сия.

      Несчастен и беден – ему не помочь,

      Он руку подаст – в традцать седьмом,

      Ты еще в небе угасший, Великий поэт,

      «Французский певец» – демократ, поддержавший,

      Не доставший с страны прав и свобод –

      Он умер уже, не смотрит из волн.

      Ты идешь, обходя Дантеса, вспоминая няню,

      Я всегда вижу тебя,

      Оборачиваясь у петербургских ворот,

      Застыл, как свеча в храме,

      В Михайловское твой приезд –

      Пруд, разлитый водами,

      Словно знак всем –

      Ты декабристов предвидец судьбы,

      Ты в любой секундной уезда встречной полосы,

      Поэт, империей крещенный, православный публицист.

      Письмо Кутузову М.И.

      Сегодня этот день настал,

      Партизаны отрядов устроив капкан –

      Для удушья француза.

      Ты стоишь у иконы и что-то бормочешь там,

      Словно жизнь – закрытые очи,

      Радонежский сверху окрестил солдат –

      Не пройдены калужские тропы.

      Где ты и с кем стоишь?

      Ты восьмого вступил на верность,

      Александру готов предоставить –

      Острие мужского чувства – отваги, частицу Непобедимой армады.

      Это битва – твоя, мундир не сорвать,

      Но груз на плече воинской славы –

      В Шевардино как у Христа распятие,

      Мы возьмем свою шпагу.

      Почему не дошел до Парижа?

      Ты увидел ее с косой?

      Ты остался подвижен или же стал немой?

      Ты воевал до смерти,

      Не высматривая лучшего впереди,

      Дни – ушедшие,

      Ушли на покой – сила твоей тени.

      Ты абсолютно герой, лежишь в Казанском,

      Ты любил своих воинов,

      Но в России неспокойно стало,

      На ее несовершенных окраинах.

      Милорадович бесится,

      Не жить без тебя в этой империи,

      Без лучшего дня и мира,

      С расстройством, в тине политической тлении.

      Гражданин

      «Где, укажите нам, отечества отцы,

      Которых мы должны принять за образцы?»

      («Горе от ума» А.C. Грибоедов)

      Светлым утром, в тумане диком,

      Расстилается вся суть нашей жизни.

      Примечательный гражданин выходит к морю,

      Словно что-то ударив в церковную колокольню,

      Произносит речь: «Вам, товарищи, жить надобно, дабы на дно не лечь».

      Кто