Иллюзия греха. Разбитые грёзы. Диана Соул

не стоило надевать его, – смущенно пробормотала она, одергивая рукава ниже. – Просто он такой красивый…

      – Это то, о чем я думаю? – я вспомнила вчерашнюю коробку, обитую бархатом.

      Кати кивнула.

      – Могу вернуть, если хотите.

      – Вот еще! – взбрыкнула я и решительно пошла к луже измерять глубину. – Он твой. Носи где и когда хочешь!

      Глубина, к счастью, оказалась не катастрофической. Больше пугающей со стороны, чем на самом деле.

      Когда лужа осталась далеко позади, Кати нарушила молчание:

      – Это ведь подарок от того, кого все называют вашим женихом – Деймона Сакса?

      Мои губы невольно скривились, и ее вопрос я оставила без ответа.

      – Выходит, в газетах врут, – продолжала расспрашивать девушка, – и никакой свадьбы не будет?

      – Не будет, – сквозь зубы прошипела я, выжимая газ чуть сильнее, чем следовало. Покосилась на погрустневшее лицо Кати и, не выдержав, сказала: – Только не говори, что расстроилась.

      Да и с чего бы. Ей по идее должно быть плевать на мою личную жизнь.

      – Мне казалось, он хороший, – отводя взгляд, пробормотала она.

      – Вот именно, тебе казалось.

      – Вам виднее. Наверное, все дело в ассоциациях. Он похож на того самого Деймона Стоуна из детства. Имена одинаковые, да и типаж. Разве что, у доктора очков не было.

      Я резко резко нажала на тормоз, остановила машину и обернулась к Кати.

      – Давай прекратим эту беседу, – мой голос прозвучал хрипло и грубо. – При мне никаких разговоров о Саксе в любом проявление. Ничего не хочу о нем слышать!

      Девушка от неожиданности моей реакции вжалась в спинку сидения. Ее и без того большие глаза стали еще огромнее, а в следующий момент она согласно дернула головой.

      Меня это удовлетворило.

      Дальше, до самого приюта, ехали молча.

      К большому и обветшалому зданию мы прибыли затемно. Оно стояло здесь, словно нелепый элемент пейзажа. Буквально посередине поля. Ни забора, ни живой изгороди вокруг. Разве что несколько хозяйственных пристроек и теплиц виднелись в отдалении.

      – Здесь живут сироты? – при взгляде на эту унылую картину душу выворачивало наизнанку.

      – Да, но все не так плохо, как кажется, – оптимизм в ее голове показался мне напускным. – Дети спят в основном корпусе, там довольно тепло и удобно. Чуть дальше есть небольшой сад с фруктовыми деревьями и огородик, где днем все работают. Так что обычной еды в принципе хватает, и что-то даже остается на продажу в городе. До войны здесь стоял еще и коровник, но в него попала бомба.

      Я вздрогнула, а в ушах будто наяву загудел мотор приближающегося самолета перед авиаударом.

      – Я считала, что пригороды столицы почти не бомбили, – совладав с собой, произнесла я. – Разве у Макении была авиатехника?

      – То, что было у одной стороны, очень быстро появлялось и у другой. Так что лучше уж в коровник, чем в детей.

      – Лучше бы вообще в никуда, – пробормотала я,