Последняя тайна. Гарри Килворт

встал на ежегодном обеде для почетных граждан и пожаловался, что его сын лежит в больнице с тремя сломанными лапами и сожженными бакенбардами из-за излюбленного хобби мэра. Нет, пусть риску подвергаются низшие классы, а призы получают хозяева машин.

      – Которая из них ваша, мэр? – спросил Врун.

      – С желтой трубой, – с гордостью ответил мэр, уверенный, что сегодня приз обязательно достанется ему. – Ну разве не чудо?

      Наконец настало время Великой Битвы. Обе машины разъехались в противоположные концы парка. Зрители расступились, освободив широкую площадку, на которой и произойдет схватка. Мэр с шефом заняли места на трибуне, как раз напротив места, где должны столкнуться противники. Вокруг каждой машины собрались молодые ласки. Согласно обычаю их взяли прямо с улицы и каждому вручили по канистре с машинным маслом для смазки колес. Они должны быть исключительно проворными, чтобы подбежать к движущейся машине, брызнуть на колесо струйку масла и успеть отскочить. По окончании состязания каждый из них получит шесть медных монет.

      Мэр вышел на площадку, поднял носовой платок и после эффектной паузы взмахнул им.

      – Вперед! – скомандовал он.

      Два монстра, управляемые ласками, с грохотом устремились друг на друга. Против сверкающей машины мэра выступала грязная, пыльная, заляпанная маслом машина с облупившейся красной трубой и позеленевшими медными деталями. Водитель выглядел не лучше своей машины. Шерсть его была трачена молью и кишела блохами, хотя меж свисающих бакенбардов белели крепкие зубы, а выражение морды было весьма решительным, что очень не понравилось мэру.

      К этой-то неприглядной машине и бросился чересчур нетерпеливый молодой ласка. Его канистра тотчас угодила под одно из огромных колес. Казалось, ласку ждет столь же печальная судьба. Толпа вскрикнула от ужаса, но в последнее мгновение водителю удалось затормозить, и трясущийся маленький ласка вылез из-под машины. Зрители приободрились.

      – Продолжайте, продолжайте! – нетерпеливо воскликнул мэр. – А этот ласка не получит свои шесть медных монет!

      Толпа загудела.

      – Вообще-то ему повезло, что я не стану взыскивать с него стоимость канистры! А они нынче недешевы…

      Толпа снова загудела, и мэр вдруг вспомнил, что это, между прочим, его избиратели.

      – Разумеется, я не стану этого делать… Ведь бедняга ничего не мог предотвратить.

      Машина с красной трубой снова с грохотом устремилась вперед. Желтая труба двинулась ей навстречу. С громким шипением и лязгом оба титана неслись друг на друга – пятьдесят метров, двадцать, десять, пять… Они столкнулись под ободряющие крики жаждущей зрелищ толпы. Вверх взмыли куски металла, в воздухе, как кометы, свистели раскаленные угли, из труб с шипением вырывался пар. Воздух сотрясался от пронзительного свиста.

      – Давай! – возбужденно орал мэр. – Раздави этого красного дьявола! Разнеси его на мелкие кусочки! Пусть от него ничего не останется!

      Машины разъехались