Энциклопедия шаманской мудрости. Павел Берснев

разбредшимися по миру. Конечно, понять, откуда берутся такие догадки, нетрудно. Человек, чье сознание пропитано библейскими мифами, во всем увидит или длань Бога, или козни Сатаны. Но в случае доколумбовых религий все значительно проще – божества были такими клыкастыми и зубастыми потому, что повсюду рыскали настоящие хищники. Человеку мегаполиса сложно понять, что значит жить в мире, где хищники не диковинка из зоопарков и цирков, а вполне реальная опасность. А все, что вызывало в первобытном и архаическом человеке нуминозные чувства (страх, ужас и одновременно – благоговение, почтение и восхищение), обязательно находило место в мифологии и оказывалось в пантеоне божеств и духов.

      Все это вовсе не означает того, что все религии – плод воображения, невежества и суеверных страхов. Дело в том, что религия – это прежде всего социокультурный феномен, отражающий представления своего времени, она говорит на языке, понятном окружающим.

      Можно сказать, что изначально религиозные верования были сродни поэзии. Поэзия пользуется множеством метафор, аллегорий и символов для того, чтобы передать еле уловимые переживания, эмоции и даже пророческие прозрения. Само сакральное, священное невидимо обычным глазом. Даже в особых состояниях сознания шаман или экстрасенс воспринимает лишь символические формы. Характер восприятия зависит от того, кто и как воспринимает. Духовный мир может воплотиться в тех или иных формах, понятных тому, кто их ощущает. Отсюда, кстати, мы можем сделать вывод, что духовные переживания первобытного человека могут быть не менее сильными и возвышенными, чем у представителя так называемых «высших» религий или религий «чистого опыта». У первобытных людей мог быть такой же чистый опыт, как и у буддиста, даоса, христианина-исихаста или исламского суфия. Однако их язык, образы, метафоры кажутся нам, представителям другой культуры, примитивными. Но примитивность эта выражается лишь в технологическом аспекте. В духовном плане первобытные люди точно так же любили, озарялись и просветлялись. Однако свои переживания они излагали в понятиях окружавшей их среды, таких как небо, вода, гром, свирепый ягуар и т. д.

      Итак, сравнивая аборигена, племя которого было обнаружено где-нибудь в Амазонии или на островах в Тихом океане, и первобытного человека каменного века, мы можем говорить об одной и той же культуре и об одном и том же типе религиозности и религиозных верований. Хотя они разделены во времени, но их пространство заполнено той же обстановкой, теми же деревянными и каменными орудиями труда, а окружает их та же самая природа, хищники и те же ландшафты.

      Отсюда же следует и другой вывод – как только меняются условия быта, меняется и религиозное самосознание. Попытка искусственного воспроизведения «традиции» в конце концов превращает религию в обрядоверие и предрассудки. Когда религиозное самовыражение естественно и адекватно эпохе и культуре, мы не наблюдаем никаких признаков социального напряжения,