Сибирское дело. Сергей Булыга

так! Айда прямо сейчас ко мне, в Пёсью слободу, я сейчас там стою, у купца Лёпёхина угол снимаю, и там всё ермаковское добро лежит, и шуба там, медвежья! А этого баловства, на песцовых черевах, нет и не было! Хоть всё наше войско опроси. Нет такой шубы кармазиновой!

      Маркел смотрел на Черкаса и обескураженно молчал. Мещеряк, усмехаясь, сказал:

      – Вот где надо воровство искать – в Казённом приказе, в Москве. Зажилили шубу, скоты! А ты, дурень, попёрся в Устюг, к честным казакам.

      Маркел сглотнул слюну и ответил:

      – Но ведь есть ещё и сабля, и пансырь. Они где?

      Черкас от спеси аж зарделся и спросил:

      – Какая сабля? Какой пансырь?!

      Маркел, облизнув губы, начал называть:

      – Сабля турская, булатная, по обе стороны от черена до елмана золотом наведена, а в навод слова татарские и травы золотом. Ножны и черен хоз..

      И дальше, дальше продолжал. Черкас молчал. Маркел, досказав про саблю, начал говорить про пансырь:

      – Пансырь немецкий, сбитый в пять колец… – И дальше.

      Когда закончил, глянул на Черкаса. Черкас нехотя признал:

      – Были у него такие, да.

      – А где они сейчас? – спросил Маркел.

      Черкас посмотрел на Мещеряка. Но Мещеряк тоже молчал. Тогда Маркел во весь голос спросил:

      – Так где они? Кто их украл?

      Черкас вздохнул и нехотя ответил:

      – Может, их и не украл никто.

      А Мещеряк прибавил:

      – Может, их с него, как добычу, уже с убитого сняли.

      – Кто снял?

      – Мы не знаем, – ответил Черкас. – Нас с ним тогда рядом не было.

      – А где вы были?

      Мещеряк утёрся и сказал:

      – Когда Ермак в тот поход уходил, он на меня Кашлык оставил. И всё войсковое хозяйство. Уходил, на нём был этот пансырь, и с ним эта сабля. А что дальше было с ними, мы не видели.

      – А кто видел?

      – Василий Шуянин, второй наш есаул. Он с Ермаком тогда пошёл, в тот поход, за ясаком.

      – А где тот Василий Шуянин сейчас?

      – В Сибири, где ещё. И с ним сорок наших казаков. Они ещё зимой туда от нас поворотили. И вот у них надо спрашивать. Пойдёшь к ним в Сибирь?

      – Пойду, – ответил Маркел. Подумал и опять спросил: – А шуба где?

      – Ту шубу ищи в казне, – насмешливо ответил Мещеряк. – А Ермакову можешь у Черкаса глянуть. Хоть сейчас.

      Маркел помолчал, ответил:

      – Нет, мне сперва нужно подумать.

      – Ну, подумай. А надумаешь, айда к нам в Пёсью слободу. Мы сейчас там стоим. Пока на Волгу не ушли.

      Сказав это, Мещеряк поднялся, за ним поднялся и Черкас, они надели шапки, развернулись и вышли.

      Маркел сидел, смотрел в окно, как там садилось солнце, и не шевелился. Пришёл Игнаха и принёс горячего. Маркел поел, а водку пить не стал, лёг на лавку и ещё крепче задумался. Вот почему, он думал, князь Семён на пансырь да на саблю нажимал – потому что тогда уже чуял, что в Сибири шубы не найти. Да и найти ли остальное? Где она, та Сибирь, и как туда попасть? Он же думал, что пойдёт вместе с казаками, князь