Синичкин календарь. Виталий Бианки

за́яц! – обра́довалась Зи́нька. – Тогда́ я тебя́ не бою́сь. Я Сини́чка.

      Она́ хоть ра́ньше за́йцев в глаза́ не вида́ла, но слы́шала, что они́ птиц не едя́т и са́ми всех боя́тся.

      – Ты тут и живёшь, на земле́? – спроси́ла Зи́нька.

      – Тут и живу́.

      – Да ведь тебя́ тут совсе́м занесёт сне́гом!

      – А я и рад. Пурга́ все следы́ замела́ и меня́ занесла́, – вот во́лки ря́дом пробежа́ли, а меня́ и не нашли́.

      Подружи́лась Зи́нька и с За́йцем.

      Так и прожила́ в лесу́ це́лый ме́сяц, и всё бы́ло: то снег, то пурга́, а то и со́лнышко вы́глянет, – денёк простои́т пого́жий, но всё равно́ хо́лодно.

      Прилете́ла к Ста́рому Воробью́, рассказа́ла ему́ всё, что приме́тила, он и говори́т:

      – Запомина́й: вью́ги да мете́ли под февра́ль полете́ли. В феврале́ люте́ют во́лки, а у Медве́дицы в берло́ге медвежа́тки родя́тся. Со́лнышко веселе́й све́тит и до́льше, а моро́зы ещё кре́пкие. А тепе́рь лети́ в по́ле.

      Март

      Полете́ла Зи́нька в по́ле.

      Сини́чке ведь где хо́чешь жить мо́жно: бы́ли бы хоть ку́стики, а уж она́ себя́ проко́рмит.

      В по́ле, в куста́х, жи́ли се́рые куропа́тки – краси́вые таки́е полевы́е ку́рочки с шокола́дной подко́вкой на груди́. Це́лая ста́я их тут жила́, зёрна из-под сне́га выка́пывала.

      – А где же тут спать? – спроси́ла у них Зи́нька.

      – А ты де́лай, как мы, – говоря́т куропа́тки. – Вот гляди́.

      Подняли́сь все на кры́лья, разлете́лись поши́бче – да бух с разлёту в снег!

      Снег сыпу́чий – обсы́пался и прикры́л их. И све́рху их никто́ не уви́дит, и тепло́ им там, на земле́, под сне́гом.

      «Ну нет, – ду́мает Зи́нька, – сини́чки так не уме́ют. Поищу́ себе́ полу́чше ночле́га».

      Нашла́ в куста́х ке́м-то бро́шенную плетёную корзи́ночку, забрала́сь в неё, да и засну́ла там.

      И хорошо́, что так сде́лала.

      Де́нь-то простоя́л со́лнечный. Снег наверху́ подта́ял, ры́хлый стал, а но́чью моро́з уда́рил.

      У́тром просну́лась Зи́нька, гляди́т, – где же куропа́тки? Нигде́ их не ви́дно. А там, где они́ ве́чером в снег нырну́ли, наст блести́т – ледяна́я ко́рка.

      Поняла́ Зи́нька, в каку́ю беду́ попа́ли куропа́тки: сидя́т тепе́рь, как в тюрьме́, под ледяно́й кры́шей, и вы́йти не мо́гут. Пропаду́т там под ней все до одно́й! Что тут де́лать? Да ведь сини́чки – боево́й наро́д.

      Зи́нька слете́ла на наст – и дава́й долби́ть его́ кре́пким свои́м, о́стрым но́сиком. И продолби́ла, – большу́ю ды́рку сде́лала. И вы́пустила куропа́ток из тюрьмы́.

      Вот уж они́ её хвали́ли, благодари́ли!

      Натаска́ли ей зёрен, се́мечек ра́зных.

      – Живи́ с на́ми, никуда́ не улета́й!