Сестра Рока. Яна Алексеева

с седла, я пронзительно взглянула на пожилого усатого стражника. Он отвел взгляд… быстро. Никто долго не может глядеть в светло-серые, почти прозрачные глаза степняка-хальда, пусть и полукровки.

      – Эрнани, из Гильдии актеров, – произнесла я снисходительно, принимая горделивый вид.

      – Проезжай, что ли. – Он посторонился, пропуская меня вперед. Пригнувшись, я проехала мимо него под низкой дверной балкой. И выпрямилась. Под высокими сводами гулко цокали копыта прихрамывающей лошади. В узком коридоре по одной из стен тянулась редкая цепочка чадящих ламп. Задрав голову, в тусклом свете можно разглядеть щели для решеток-отсекателей, забитые пылью и мусором. Сколько лет уже не опускались стальные решетки. Амбразуры арбалетчиков были заложены свежим кирпичом. Я осуждающе покачала головой. Если сейчас вдруг я трансформируюсь в нечто странное, гарантией того, что это жадное до крови существо не ворвется в город, является только этот усталый пожилой стражник в потрепанной кольчуге с алебардой. Да еще, быть может, пикет в конце тоннеля – трое или четверо юнцов с пиками. Казалось бы, ворот в городе всего двое, и что стоит обеспечить этому стратегически важному для безопасности города месту надежную охрану?

      Я оглянулась, и меня поразил внимательный, пристальный взгляд мужчины, несущего наперевес свою алебарду. Из этой позиции он мог бы без замаха, невозможного в узком коридоре, снести кому-то голову. Например, мне.

      На выходе меня встретили пикейщики, остриями вперед. Я насмешливо прищурилась. Вряд ли вы, мальчики, смогли бы остановить нечто из Степи…

      – Отставить, – раздалось сзади спокойное. И мальчишки смиренно опустили оружие, чуть смущенно встав у стены с пристроенной к ней караульней. Старшина приставил к стене свое оружие и обратился ко мне, скрестив на груди руки: – Что это вы, на ночь глядя?

      – Так получилось… – Руки мои спокойно лежали на луке седла. Я не спешивалась. И вообще старалась не делать лишних движений. Имеется хороший обычай размещать дежурных арбалетчиков в надвратной башне. Причем караул смотрит не только в степь, но и в город. И они по большей части подозрительные и нервные типы.

      – А гильдейский знак, будьте любезны, – продолжал положенную процедуру старшина, невозмутимо глядя на меня прищуренными глазами.

      Хмыкнув, я продемонстрировала приколотый за отворотом рубашки знак.

      – Ну что же, Эрнани из Гильдии актеров, есть ли у вас подорожная?

      Я отрицательно мотнула головой.

      – Так и запишем… – Он кивнул настороженному пареньку-писарю. – Без подорожной. Цель прибытия?

      – Дальнейшее убытие, – недовольно буркнула я.

      – Угм, – оценил шутку старшина, – проездом, значит. Хорошо, с вас, госпожа, серебрушка.

      Я невольно расширила глаза. Ничего себе, подорожание. Заметив мое удивление, стражник хмыкнул и пояснил:

      – Специальным указом светлейшего князя разрешено пускать в стены города путников без документов и подорожных