Волчья Луна. Йен Макдональд

и медицинскую службы».

      Правило четвертое: время – твой друг.

      – Джокер, сколько?

      «Четыре минуты».

      Теперь у мальчика есть все необходимое, чтобы выжить.

      Растянутая абдоминальная мышца адски болит, и что-то рвется в левом плече, когда он стягивает майку. На несколько секунд он перестает быть похожим на орла с распростертыми крыльями и опасно ускоряется. Ветер рвет из рук майку. Если он ослабит хватку, если он потеряет майку, он труп. Ему надо завязать три узла, падая на предельной скорости. Узлы – это жизнь. И поперечный мостик на 77-м уровне уже близко: «Вот он!» Мальчик растопыривает руки, применяет то, чему научился: наклоняет верхнюю часть тела вперед и руки тоже, перемещает центр тяжести выше центра масс. Отслеживает позицию. Скользит вперед и пролетает в считаных метрах от моста. Лица обращаются к нему. Снова смотрят: они видели летунов. Этот мальчик не летит. Он падает.

      Он завязывает горловину и рукава, превращая майку в бесформенный мешок.

      – Время.

      «Две минуты. По моим расчетам, ты ударишься на…»

      – Заткнись, Джокер.

      Он сжимает майку в кулаках. Все дело во времени. Слишком высоко – и у него будет ограниченная маневренность, чтобы увернуться от переходов и трубопроводов, паутиной сплетающихся между башнями. Слишком низко – и его наспех сделанный парашют не опустит его вниз на скорости выживания. А он хочет приземлиться сильно медленней, чем пятьдесят километров в час.

      – Сообщи, когда останется минута, Джокер.

      «Хорошо».

      Торможение будет беспощадным. Оно может вырвать майку из его рук.

      И он умрет.

      Он не может себе такое вообразить.

      Он может представить себе, что ранен. Может представить, как все смотрят на его труп и плачут из-за трагедии. Ему эта мысль нравится, но она не равна смерти. Смерть – ничто. Даже меньше, чем ничто.

      Он снова прижимает руки к груди, чтобы пролететь под канатной дорогой на 23-м уровне.

      «Сейчас».

      Он выбрасывает руки вперед. Майка грохочет и хлопает на шквальном ветру. Он прячет голову в пространство между локтями, выбрасывает руки вперед. Завязанная в узлы майка надувается, словно шар. Внезапное замедление скорости – жестокая вещь. Он вскрикивает, когда напряженное плечо выворачивается из сустава. Держись держись дер… Боже боже боже земля так близко. Парашют мотает и дергает, как будто он сражается с мальчиком и хочет убить. Напряжение в предплечьях и запястьях вызывает мучительную боль. Если он сейчас отпустит майку, удар будет тяжелым и неправильным: ногами вперед, его тазовые и берцовые кости сломаются, и осколки вонзятся в органы. Держись, держись. Он кричит, он судорожно втягивает воздух от усилий и страха.

      – Джокер, – выдыхает он. – Как быстро…

      «Я могу оценивать, лишь исходя из…»

      – Джокер!

      «Сорок восемь километров в час».

      Это по-прежнему слишком быстро. Он видит, куда упадет, остались всего