Первая мировая война. Максим Викторович Оськин

тобой, если Россия согласится приостановить военные мероприятия, угрожающие Германии и Австро-Венгрии». Николай II отвечал: «Наша долгая испытанная дружба должна с Божьей помощью предотвратить кровопролитие. С нетерпением и надеждой жду твоего ответа». Русский император настаивал на продолжении переговоров по урегулированию конфликта с помощью международных органов.

      Однако ничего не вышло: не для того военные партии всех держав готовились к Большой Европейской войне, чтобы просто так отказаться от нее в наиболее благоприятный момент. И здесь следует сразу сказать, что если с объективной точки зрения война была невыгодна всей Европе (а для многонациональных империй – России и Австро-Венгрии – и просто самоубийственна), то субъективный фактор жажды войны господствовал повсюду. Слишком многое было поставлено на карту, и все без исключения были уверены в своей быстрой и неизбежной победе. Повторимся, что каждая сторона надеялась победить задолго до того, как война разрушит монархическую Европу.

      В тот же день в Германии было объявлено «состояние военной опасности», предшествующее объявлению общей мобилизации, а вечером к проведению общей мобилизации приступила Франция. Кайзер в категорическом тоне потребовал от России прекращения мобилизации как залога для проведения переговорного процесса. В полночь на 19 июля русский царь получил немецкий ультиматум, в котором Германия угрожала войной в случае отказа русских от свертывания мобилизационных мероприятий. Остановить свою военную машину император Николай II уже не мог: разница в сроках сосредоточения (германские армии заканчивали свою мобилизацию всего за две недели) оставляла беззащитной русскую границу, а вдобавок русские не успевали своевременно помочь французам в случае броска германских армий на Париж, как то подразумевалось «Планом Шлиффена». Точно так же не мог остановить мобилизационные мероприятия и кайзер, понимавший, что объявление мобилизации неизбежно предполагает войну.

      Поэтому русский император попробовал воззвать к логике разума кайзера. Однако теперь уже не мог отступить Вильгельм II: беспрепятственное проведение русской мобилизации означало, что германский план войны, построенный на разгроме Франции до того момента, как русские успеют развернуть свои войска на восточных границах Германии, проваливается в самом начале. Не получив ответа из Санкт-Петербурга на свой ультиматум, кайзер распорядился приступить к официальной мобилизации немецких вооруженных сил, кадровая часть которых уже была приведена в полную боевую готовность во время предмобилизационного периода. Отметим, что в этот момент австрийцы уже сосредоточивались на сербской границе, а Белград подвергался бомбардировкам батарей австрийской крепости Землин и военных судов австрийской Дунайской флотилии.

      Итак, несмотря на русскую мирную инициативу, державы Центрального блока не пожелали внять голосу разума. Уклонение Великобритании от прямой поддержки французов и русских